Материал к изучению. Занятие 2

Л.Н. Беленчук, О.Л. Янушкявичене

Первые воспитательные доктрины знал еще древний мир. Тогда еще воспитание не замыкалось в тесной области педагогических методик, а пыталось осмыслить образовательную практику, исходя из общего представления о сущности и законах становления человеческой личности. Именно поэтому педагогика всегда была тесно связана с религиозными учениями, а также с философским осмыслением картины мира.

Древние самобытные и значительные образовательные системы сложились на фундаменте религиозных мировоззренческих представлений и только там, где последние обладали достаточной глубиной и системностью. Хотя эти системы воспитания имели существенные различия, их объединяло то, что они рассматривали человека как некую целостность и образовательные задачи были в первую очередь обращены к духовному возрастанию человека, а не к развитию определенных умений и навыков.

Христианское вероучение, придя в Европу с Востока, сделалось основой образования на долгие века. Оно высветило особую природу детства, утвердив любовь к ребенку в качестве главного средства воспитательного воздействия. Учение апостолов, а затем и Отцов Церкви развило христианскую педагогическую мысль и укрепило ее в сознании современников и последующих поколений. Средневековая школа, будучи в основном монастырской, впитала в себя и лучшие традиции античной культуры, бережно сохранив для нас произведения древнегреческих авторов.

Распространение церковно-монастырской культуры в средние века стало в европейских странах магистральным направлением просвещения народов. Воспитание с распространением в европейских землях христианства наполнилось новым содержанием, хотя долгое время и сохраняло печать старых, дохристианских традиций.

На Руси также книжная культура, учение, искусства поначалу развивались под сенью Православной Церкви. Миссию образования взяло на себя духовенство, оставаясь главным воспитателем народа вплоть до 1917 г.

Цель воспитания мыслилась классической отечественной педагогикой неразрывной с целью бытия человека, которая находилась за пределами этого мира; поэтому вопросы педагогики тесно увязывались с богословием. Особенностью русской педагогической теории было целостное рассмотрение становления человеческой личности как возрастания единства духовной, душевной и телесной жизни.

Характерные черты идеала духовной жизни русского человека формиро­вались на протяжении тысячелетия православного уклада жизни русско­го народа. В.В. Зеньковский представляет их следующим образом: глу­бокая искренность; связь доброго расположения сердца и поступков; разумность жизненных проявлений, презрение к нера­зумным, животным проявлениям низшей части человеческого естества; жизненная ус­тановка на самопожертвование, на служение общим целям, таким, как служение Богу, Отечеству и ближним; эстетическое отношение к миру, стремление к красоте и гармонии во всем.

Древнерусские воспитательные идеалы начали формироваться в глубокой древности на основе языческих представлений, общин­ных ценностей, этнического характера восточных славян. Источни­ки, свидетельствующие о воспитании дохристианского периода, ма­лочисленны и сводятся, в основном, к устному народному творче­ству — сказкам, песням, прибауткам, потешкам и т. п. Педагогические идеалы наиболее рельефно выразились в русском фолькло­ре. С помощью фольклора из поколения в поколение передавались те ценности, которые признавались главными в воспитании и жиз­ни.

В русских народных сказках отразились как древнейшие язычес­кие представления славян о добре и зле, справедливости, мудрости, так и более поздние христианские мотивы бескорыстной любви, смирения, послушания. Сказка — органичный сплав народного, жи­тейского, обыденного сознания с духовными переживаниями человека.

Духовное воспитание детей осуществлялось с помощью народного фольклора, который воздействует прямо на душу своими образами, эмоциональ­ным строем, языком. Этим объясняется его мощное воспитательное влияние на детей. Серьезную роль в духовном воспитании играли сов­местные культовые действия, танцы, игры, забавы.

Важным средством воспитательного воздействия на ребенка в древние времена был труд и совместная деятельность семьи. Семья и община были естественными учителями детей. Участие в их жиз­ни помогало обрести необходимые навыки и умения, формировало представления о мире физическом и духовном, о человеке и обще­стве, природе и хозяйстве.

Крещение Руси в 988 г. положило начало новой эпохе в деле духовного воспитания.

Русь приняла христианство во время серьезного расхождения между восточной греческой церковью и западной, латинской. Принятие христианства от греков способствовало развитию отрицательного отно­шения к «латинянам». Молодое христианство было в вопросах истин веры бескомпромиссным, и когда впоследствии Византийская империя, гибнувшая под ударами турок, на Флорентийском соборе (1439) заключила «унию» между ка­толической и православной церквями, Русская Церковь не приняла ее, как и ряд греческих епископов во главе с Григорием Паламой.  На Руси постепенно сформировался осо­бый, отличный от западноевропейского, культурный мир, который характеризовался своими взглядами на духовное воспитание, своим отношением к общечеловеческим цен­ностям, способам передачи их от поколения к поколению.

На Руси после крещения появилось и оказало большое влияние  на образование греческое духовенство, принесшее культурные тра­диции Византии, христианская культура которой впитала в себя все богатство античных и древневосточных цивилизаций.

Постепенно на Руси воспитывалось свое духовенство. Пе­редача знаний и замещение священнослужительских мест происходили часто семейным порядком — дети свя­щенников наследовали дело отцов. Поэтому в организации церков­ных школ для подготовки будущих священнослужи­телей (как в Западной Европе, где священники были связа­ны обетом безбрачия и не имели детей) острой потребности не возникало. Это имело свои отрицательные стороны –нешкольные знания не были системными, с другой стороны, домашнее духовное воспитание было лишено формализма и оказывало воздействие на внутренний мир ребенка. Вышеизложенное надолго (до XVII в.) предопределило семейный и домашний характер русского воспитания. Таким же домашним порядком учили при церквях и монастырях.

После Крещения на Руси стали повсеместно открываться школы «учения книжного». Постепенно подобные училища переходили в ведение Церкви. Обучение грамоте и обучение духовным основам веры воспринималось как единый процесс. Об этом же свидетельствует содержание обучения в школах, где главным считалось усвоение книжной мудрости, отражен­ной в «изборниках» (хрестоматиях) того времени.

Одной из подобных книг, дошедших до нашего времени, является «Изборник Святослава» (1073). С педагогической точки зрения это был своеобразный пропедевтический курс­ семи свободных искусств и христианской премудрости, предназначенный для запоминания и для нахождения готового ответа в целях введения новокрещеных христиан в круг идей и представлений, связанных с принятой ими верой.

Необходимо отметить, что школы «ученья книжного» представляли собой повышенную по сравнению с простым обучением грамоте ступень образования. В них особенное вни­мание отводилось тривиуму, включавшему грамматику, ри­торику и диалектику, что было характерно для школ этого типа в Западной Европе того времени.

Грамматика включала в себя изучение и толкование текстов Священного писания: Евангелия, Псалтыри и некоторых библейских книг. Важное место отводилось риторике — обучению навыкам красиво говорить и писать. Образцами ри­торского искусства служили произведения Иоанна Златоуста, которые пользовались на Руси широкой известностью, входи­ли в состав «Изборников» 1073 и 1076 гг., сборников «Златоструй», «Измарагд», «Златоуст». Перечисленные виды обучения, а также учреж­дение школ при церквах под руководством духовенства свидетельствуют о духовно-воспитательном характере учения в таких школах.

Церковно-приходское обучение возникло на Руси вместе с церквами. Оно было бесплатно, всесословно, доступно каждому и имело, прежде всего, духовно-воспитательный характер. С.И. Миропольский пишет о церковно-приходских школах того времени[i]: «Главною це­лью училища была не грамота, не книжность, но просвещение учащихся светом учения Христова, воспитание любви к Церкви православной, послушание ее заповедям, добрая жизнь по вере».

Заметим, что судить об идеях духовного воспитания того времени мы можем в основном по письменным источникам, которые задают некий идеал. По нему мы можем судить о том, к чему было направлено духовное воспитание того времени.

Зародившееся монашество также осуществляло воспитание. Монашеский образ жизни имел большое духовное влияние на современников. Аскетическая, не похожая на обычную, жизнь монахов, связанная с самоограничением и преодолением мирских соблазнов, часто являлась примером победы духа над челове­ческим эгоизмом, корыстолюбием, страхами (жизнь в скитах и пе­щерах, где жили первые русские монахи, была полна опасно­стей).

В правление киевского князя Ярослава Мудрого было принято Устав Ярослава — законодательство «Русская правда», в котором важное место занял брачный кодекс, упорядочивший семейные отношения. В кодексе было запрещено умыкание невест, многоженство, принуждение при вступлении в брак. Принятие этого кодекса должно было утвердить добровольность и святость брачного союза, укрепить семью, повысить ответственность роди­телей за детей. Конечно, в реальной жизни решение о браке родители часто принимали, не учитывая желания детей, в особенности невест, но существование законодательства понемногу изменяло нравы в должную сторону.

Книги в Древней Руси были большой редкостью и счита­лись источником, прежде всего, духовной мудрости, они играли роль помощника в духовном совершенствовании, помогали «быть христианином». Отсюда необычайно высокий престиж «книжного» человека, умеющего читать, понимать и толковать духовную литературу. Художественная и учебная литература вообще занимали очень мало места в круге читаемых в то время в Европе книг.

Детям особенно рекомендовалось читать Слово Божие. Этим заветом полны все древние поучения. На Руси не только изучали Св. Писание, но и толкования, и отеческия писания.

Воспитательные наставления, имевшие своим источником писания греческих отцов Церкви IV века, сделались на Руси важнейшим способом духовно-нравственного педагогического воз­действия на духовенство и мирян. Авторы их учили христианским истинам на примерах из народной жизни и собственного опыта.

Теория воспитания в Древней Руси строилась, исходя из иерархии «Бог-человек-мир». При этом христианские идеалы воспитывались не изложением абстрактных понятий, а наличием воспитателей, живущих рядом и воплощающих в своей жизни эти идеалы. Духовники играли важную роль в христианском просве­щении древнерусского народа. Авторитет и положение лучших из них были очень высокими. Духовные отцы выполняли сложную воспитательную задачу, они должны были уметь найти ответ на любой вопрос христианской жизни, как практического, так и ре­лигиозного свойства. Роль духовника в Киевской Руси трудно переоценить: в воспитании отроков его наставления были порой более действенными, чем родительские, поскольку за ним стоял ав­торитет и воспитательные традиции всей Церкви.

Образ Божий, высветленный в личности духовных наставников, должен был давать почувствовать воспитуемым другую, высшую реальность бытия. Так известно, что жившие праведной жизнью монахи, такие как Феодосий Печерский, Евфросинья Полоцкая, Сергий Радонежский и другие изменяли своим примером нравы живущих вокруг людей: мирили князей, смягчали нравы, устраняли суеверия, утихомиривали раздоры и т.д.

Представление о теории воспитания и идеалах в Древней Руси дают жития святых, летописи, сказания. Рус­ский былинный эпос, хотя и может включать в себя дохристиан­ские черты, в отличие от сказки основывается на христианских идеалах: доброте, любви к ближнему, смирении, защите законной власти. Повествование былин проникнуто христианскими символами, самое время дейст­вия определяется церковными богослужениями («Я стоял заутре­ню Христосскую во Муроме, а и к обеденке поспеть хотел я в столь­ный Киев-град»), Русь в них мыслится как православная страна («Да постой за матушки Божьи Церкви, да постой-ка ты за князя за Владимира!»), а богатыри — как защитники православия («свято­русские богатыри»), сильные не столько физической силой, сколь­ко правдой и любовью. Так, богатыри, совершая свои подвиги за­щиты Отчизны, испытывают жалость к поверженным врагам, по возможности щадя их («Говорил старой казак да Илья Муромец: "А почто рубить ему да буйную головушку? Мы свеземте-тко его во стольный Киев-град"» и т.д.). Былина соединяла в себе и историче­скую повесть, и примеры, современные слушателям. Она искусно связывала старое и новое, веч­ное и преходящее, торжественное и веселое. Былины пелись детям, на образах русских богатырей воспитывались многие поколения.  Можно утверждать, что воспитание с помощью былин было сродни воспитанию древнего грека на эпосе Гомера.

Присущим лишь христианству воспитательным жанром были и жития русских свя­тых, самые ранние из которых относят к XI веку. Русские жития со­четали в себе духовные наставления и мирские рассуждения. Образность и красочность рассказа делали их одним из средств педагогического воздействия. Жития учили не с помощью моральных сентенций, а примерами из жизни известного всем святого русской земли. При чтении жития созда­валась атмосфера сопричастности жизни святых.

Идеалы духовного воспитания того времени описаны также в уникальном памятнике XII в. -  «По­учении» Владимира Мономаха, вошедшем составной частью в «По­весть временных лет». Цель воспитания в «Поучении» определяется целью жизни, а цель земной жизни — неразрывна с представлением о жизни вечной. «Поистине, дети мои, разумейте, что человеколюбец Бог милостив и премилостив... Как отец, чадо свое любя, бьет его и опять привле­кает к себе, так же и Господь наш показал нам победу над врагами, как тремя делами добрыми избавляться от них и побеждать их: по­каянием, слезами и милостынею... Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они; ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию... Паче же всего гордости не имейте в сердце и в уме, но скажем: смертны мы, сегодня живы, а завтра в гробу... Старых чтите, как от­ца, а молодых — как братьев»[ii].

Владимир Мономах обличает недостатки, среди которых самыми недостойными считает гордость, лживость, леность. «Леность ведь всему мать: что кто умеет, то забудет, а что не умеет, тому не научится. Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее, прежде всего к церкви: пусть не застанет вас солнце в постели»[iii].

«Се же вы конец всему, страх Божий имейте выше все­го», - заповедывал Мономах своим детям. В основании нравственного воспитания полагался страх Божий.

Русь приняла христианство на 500 лет позднее, чем Западная Европа, в период расцвета Византии. Это обстоятельство благоприятствовало приобщению Киевской Руси к мировой цивилизации. Древняя славянская культура соединилась со зре­лым восточным христианством и породила древнерусское пра­вославие и его понимание духовно-нравственного воспитания человека. Поэтому последнее в Древней Руси отличалось целостностью и ясностью своих идеалов, систематичностью, до­ступностью. Специфика просвещения на Руси заключалась в том,  что оно было знакомо с античной культурой лишь опосредованно (через византийские сборники), и опи­ралось в основном на христианско-православную традицию. В со­знании древнерусского человека ничто не могло конкурировать с истиной Священного Писания.

Завоевание монголо-татарами русских земель расценивалось современниками как гибель Руси, Божья кара за грехи. Знаменитая древнерусская повесть имела название «Слово о погибели Земли Русской». С другой стороны, историк Н. Карамзин констатируя, что нашествие Батыя «перевернуло Россию», писал о «благе, которым обернулось несчастье»[iv]: разрушение способствовало объединению. Татары, по своим обычаям, проявляли полную веротерпимость: они не мешали распространению православия, не вмешивались в назначения на церковные должности. Церковь была освобождена от всех даней и поборов. Митрополиты получали ханские грамоты, освобождавшие от даней, пошлин и повинностей все черное монастырское и все белое приходское духовенство с клирами и зависимыми от церкви людьми, населявшими дворы при храмах. М. Геллер пишет[v]: «Оскорбление русской веры наказывалось смертной казнью. В 1261 г. хан Берке, принявший ислам, разрешил, тем не менее, учредить в Сарае епископскую кафедру. Православные, жившие в Орде, имели, таким образом, своих священников, которые имели право обращать в русскую веру обитателей Сарая. Привилегированное положение Церкви обеспечивалось и тем, что митрополит имел, как и князья, прямой доступ к хану. Это давало ему возможность влиять на политику: слово митрополита могло сменить ханский гнев на милость, или наоборот». Русская Церковь использовала свое положение для распространения и укрепления идеи единства Руси. Единая Церковь была важнейшим фактором единства Руси — хранительницей веры и языка, связывавших воюющие между собой княжества. Поэтому защита веры, защита православия была главной задачей. Перед лицом смертельной для отечественного типа культуры опасности — антиправославного «крестового похода, шедшего с Запада» — веротерпимые татары становились союзниками.

Проповеди владимирского епископа Серапиона — образец нравоучительной и воспитательной деятельности в условиях татаро-монгольского ига. Серапион видит в несчастье, постигшем Русь, выражение гнева Божьего. Татары — это бич Божий. «Не пленена ли земля наша? Не покорены ли города наши? Давно ли пали отцы и братья наши трупьем на землю? Не уведены ли женщины наши и дети в полон? Не порабощены ли были оставшиеся горестным рабством неверных? Вот уже к сорока годам приближаются страдания и мучения, и дани тяжкие на нас непрестанны, голод, мор на скот наш, и всласть хлеба своего наесться не можем, и стенания наши и горе сушат нам кости». Кто же нас до этого довел? — спрашивает проповедник. Его ответ: «Наше безверье и наши грехи, наше непослушанье, нераскаянность наша». Бичуя в обличительном пафосе грехи и пороки православных, Серапион неожиданно противопоставляет им завоевателей[vi]: «Даже язычники, Божьего слова не зная, не убивают единоверцев своих, не грабят, не обвиняют, не клевещут, не крадут, не зарятся на чужое, никакой неверный не продаст своего брата... мы же считаем себя православными, во имя Божье крещенными и, заповедь Божью зная, неправды всегда преисполнены, и зависти, и немилосердия: братии своих мы грабим и убиваем, язычникам их продаем; доносами, завистью, если бы можно, так съели бы друг друга, но Бог охраняет!». Приведенные цитаты являют исключительное в мировой культуре отношение к своим врагам и к себе! Страшные испытания, пришедшие на Русь, для Серапиона являются поводом не к ропоту на судьбу, не к безверию и ненависти к врагам, а к покаянию и призыву анализировать собственные ошибки.

Последствием мон­голо-татарского порабощения стало сплочение русских сил, объе­динение их вокруг постепенно возрождавшихся к жизни городов и монастырей, осознание противостоявшего врагам православного единства русских земель. Язычество во многих местностях стало утрачивать свои сильные до этого позиции.

Из духовного единства выросла новая культура - культура Московского княжества, стержнем ее окончательно становится православие. В этот период начинается складывание русского типа образованности, отличного от западно­европейского и византийского, хотя и имевшего общие с ними ис­токи.

Идеал древнерусского воспитания в эту эпо­ху не изменился, что можно видеть из ее памятников. Воспитание предписывалось вести путем кротости и доброго примера. Везде первым воспитательным средством является страх Божий, но этот страх основан на любви и чужд жестокости. При­ведем несколько цитат из памятников монгольской эпохи для характеристики воспитательного идеала того времени, который возвещал­ся с церковных кафедр. С.И. Миропольский пишет[vii]: «Св. Петр заповедывал священникам «ду­ховных детей своих поучать сперва страху Божию, потом пока­янию во грехах, любви, кротости, смирению и милостыне».

Святой митрополит Алексий пишет: «имейте, дети, в серд­цах своих страх Божий: ибо при нем человек может стяжать вся­кую добродетель». Князей убеждает: «судите милостиво, суд бо без милости не сотворившему милости». «Судите праведно, не обижайте вдов и сирот и пришельцев, да не возопиют на вас к Богу. А люди простые Бога бойтеся и князя чтите».

Жития свя­тых монгольской эпохи отличаются от образов святых предыдущих ве­ков. В соответствии с историческими обстоятельствами воспита­тельный идеал выражался не в образах «невинно убиенных» (как, например, князья Борис и Глеб), а в подвигах мучеников за веру. Таково, например, житие князя Михаила Черниговского. В 1246 году черниговский князь Михаил Всеволодович приехал в Золотую Орду, чтобы полу­чить ярлык на княжение. Узнав об обычае хана Ба­тыя заставлять христиан поклоняться языческим идолам, он воскликнул: «Я бы хотел кровь свою про­лить за Христа и веру христианскую». Житие оценивало героичес­кую смерть князя Михаила не только как подвиг во имя спасения Родины, но и как жертву, принесенную русским народом во искуп­ление своих грехов. По-прежнему, жития давали образцы нравственного поведения - бескорыстия,  самоограничения, помощи ближним.

Примерно с XIV века население Руси начинает называться крес­тьянами («христьянами», в отличие от «басурман» — монголо-татар), а Русь — Святой.

Одним из ярких воспитательных примеров была жизнь и деятельность ос­нователя Свято-Троицкой обители Сергия Радонежского (прибл. 1321-1391 гг.). В Свято - Троицком монастыре осуществлялся важнейший педагогический принцип — воспитания в духовной общности, воспитания средой, воспитания коллекти­вом, который был проникнут святотроицким идеалом единения. Огромное значение для развития и распространения этого идеала имела святость, благочестие и добродетель самого Сергия Радонеж­ского. Послушание, четкое распределение обязанностей насельни­ков, дисциплина, единомыслие, отказ от излишних мирских благ определяли смысл воспитательного воздействия монастырской жизни, пример которой подавал сам игумен.

Проповедуя нестяжательство, Троицкий игумен высоко ценил человеческое достоинство и не приветствовал нищеты и попрошайни­чества. 

Сергий Радонежский был главным духовным авторитетом того времени. Он вел активную благотворительную, просветительскую работу, выступал учителем нравственности не только для иноков, но и для светского населения, занимался миротворческой деятельностью.

Существуют свидетельства также и необычайного смирения старца. 

В житии проводится мысль, что воспитание в благоговении пе­ред Богом («страхе Божьем») рождает бесстрашие земное, препятствует человеку идти на компромиссы с собственной совестью. Эта мысль о воспитательном значении страха Божьего, порождающего способность противостоять злу, позже была развита классической отечественной педагогикой, в ча­стности К.Д. Ушинским.  Рядом со страхом Божьим, как ос­новой воспитания, присутствовала идея любви и смирения: «Лю­бовь равно имея ко всем человекам, никогда же в ярость не впа­дал». Известна личная скромность игумена, которого посетители принимали за простого монаха из-за бедной одежды и смиренного поведения. Глубокое смирение и сознание своих недостатков — стимул духовного совершенствования, «внутреннего делания». Духовные идеалы Сергия Радонежского с помощью сподвижников и учеников преподобного распространились по другим монастырям средневековой Руси.

В этот период в среде монахов постепенно укреп­лялось скептическое отношение к рациональному знанию, наукам о внешнем мире. Интерес к этическо-нравственным проблемам оставлял все менее места для рассмотрения общефилософс­ких вопросов и дидактических задач, которые играли второстепенную роль. Ценилось не внешнее знание, а внутреннее делание. Целостное воспитание предполагало одновременное возрастание рассудочного познания, нравственного мира, духовной стороны человека.

Из отцов Церкви в области духовного воспитания наиболее часто использовались творения св. Иоанна Златоустого. Сочинение пос­леднего «О тщеславии и о том, как должно родителям воспитывать своих детей» послужило образцом для множе­ства статей в наших древних изборниках, Пчелах, Златоструях.

В статье «О воскръмлении детей», составляющей, в сущно­сти, перевод Златоуста, пишется: «Молю вы и понуждаю много: о своих детех творим помышле­ние поучающе их на добродетель любовию же и прещением всячески. И спасения ищете тех души»[viii]. Сперва «любовию», а когда она бессильна, не отступай и перед «прещением», действуя «вся­чески», то-есть, разнообразными мерами, иногда и запретительными. Приведя примеры Иова, Авраама и Давида, писатель говорит, что родители долж­ны заботиться не о том, чтобы оставить детям богатство, худому сыну не в помощь богатство, но о том, чтобы сделать их людьми добрыми, благочестивыми, довольными малым; не полезна лю­бовь отца к детям, если он о душе их не заботится, боится при­чинить им боль и даже остерегается огорчить их словом, хотя бы они жили и безчинно. Потом показываются и плоды изне­женного воспитания.                                                          

Семейная жизнь наших предков, как и во всей Европе того времени, имела патриархальный характер, власть и авторитет родителей стояли высоко и были почти абсолютными. В памятниках XV века постоянно встреча­ются наставления, чтобы дети чтили эту власть и были послуш­ными ей. Родительское благословение было первым усло­вием внутреннего и внешнего благополучия человека.

Так, в «Слове святых отец, како детем чтити родителя своя» пишется[ix]: «Послушайте братья и сестры заповеди Гос­подня, иже и законнику рече се первийша заповедь, да любити отца своего и матерь свою, и благо ти будет и долголетен будеши на земли. Иже бо чтить родителя своя и слушает веленья ею, се очистить грехи своя и от Бога прославиться». Далее следуют наказания за грехи против родителей. «Отчая клятва изсушить, а материя искоренить. Сын непослушлив отцю в пагубу будеть и не поживеть». Гневающий отца и досаждающий матери «обещник есть нечестивым». «Око, ругающееся отцу и досаждающее старости материи, да исторгнут е вранове от дебрия и да снедят е птенцы орли вранове мертва тела очи и снедят и орли». «Честь же творяй отцю и матере, возвеселиттися имать о своих детех и в день печали избавит и Господь Бог и молитву его услышит и еже просит, подаст ему. Покояй матерь свою волю Божью тво­рить и угождали отцу во благих поживеть... Отчее благослове­ние дом утвердит, а матерния молитва избавит от напасти». Осо­бенно заповедуется, чтобы дети не глумились над родителями, если они по старости впадут в слабоумие (охудеют разумом).

С помощью изучения прошлого духовного воспитания можно по­нять его настоящее и прогнозировать будущее. Отечественная исто­рия духовного воспитания является неоценимым кладезем опыта воспитания многих поколений, и на основе исследования этого опыта, тщательно отбирая все проверенное и отсекая сиюминутное, можно построить истинно российскую систему духовного воспитания.

[i] См.  Миропольский С.И. Очерк истории церковно-приходской школы. М., 2006, стр. 73.

[ii] См. Памятники литературы Древней Руси. 11 – начало 12 века / Сост. Дмитриев Л.А., Лихачев Д.С.  М., 1980, стр. 400-401.

[iii] Там же, стр. 401.

[iv] См. Карамзин Н.М. История государства Российского. СПб., 1892. Т. 5, стр. 227.

[v] См. Геллер М.Я. История Российской империи. М., 1997. Т. I, стр. 97.

[vi] См. «Слова» Серапиона Владимирского// Памятники литературы Древней Руси, XIII век. М., 1981, «Слова» Серапиона Владимирского// Памятники литературы Древней Руси, XIII век. М., 1981, стр. 445, 455.

[vii] См.  Миропольский С.И. Очерк истории церковно-приходской школы. М., 2006, стр.  122.

[viii] См.  Миропольский С.И. Очерк истории церковно-приходской школы. М., 2006, стр. 243.

[ix] Там же, стр. 248.

Преподаватель Наталья Павловна Цвелева

Методика преподавания ОПК находится в стадии становления, хотя за последние 20 лет многое сделано в этой области. В настоящее время нет недостатка в программах, учебниках и пособиях. Достаточно назвать учебный комплекс Л. Л. Шевченко, пособия и методические рекомендации А. В. Бородиной, программы О. Л. Янушкявичене и других педагогов и методистов. Однако всякий раз, продумывая сценарий урока, учитель ищет ответ на вопрос «КАК?» преподнести  детям тот или иной материал. Понятно, что готовых штампов и жестких рекомендаций здесь быть не может, наши наблюдения и советы - результат педагогического опыта работы и в детской, и в юношеской аудитории, и в светской школе, и в светском университете.

Необходимо подчеркнуть, что мы не отрицаем тех творческих подходов, которые сложились в общей дидактике. Безусловно, учитывается опыт педагогов, психологов, культурологов (Л. С. Выготского, В. В. Зеньковского, С. А Рачинского, В. В. Давыдова, Ш. А. Амонашвили, Е. Н. Ильина, С. Н. Лысенковой,В. А. Сухомлинского, К. Д. Ушинского, В. Ф. Шаталова и других). Принципы интеграции, концентричности, диалогичности задействованы в преподавании как общешкольных дисциплин, так и ОПК, как и в педагогике сотрудничества.

Напомним, что принципы организации и доминирующее основание урока  неразрывно связаны с целями и задачами, которые ставит перед собой учитель. Здесь есть некоторые особенности.

Напомним основные задачи  программы учебного предмета «Основы православной культуры» в соответствии с ведущими целями образования и воспитания общеобразовательной школы, определяемыми Законом РФ «Об образовании»:

-преподавание школьникам культурологических знаний, необходимых для формирования у них целостной картины мира на основе традиционных для России культурных ценностей;

- воспитание  школьников как благочестивых граждан демократического общества, осознающих абсолютные ценности бытия и необходимость их осуществления в своем поведении;

- передача современным школьникам знаний в области религиозной культурной традиции как средства духовно-нравственного и эстетического развития личности.

Принципы определения содержания программы ОПК:

-принцип исторического соответствия религиозным традициям России;

- принцип культуросообразности;

- принцип личностно-ценностного соответствия (учет возрастных и индивидуальных особенностей ребенка);

- принцип содержательных обобщений;

- принцип укрупнения дидактических единиц. (См более подробно в книге Л. Л. Шевченко «Духовно-нравственная культура. Православная культура». Концепция и программа учебного предмета. Центр поддержки культурно-исторических традиций Отечества. Москва, 2008).

  Православная культура должна быть для ребенка не просто системой знаний, отвлеченных идей, но живых, запоминающихся образов, а в мотивационном аспекте - интересным  и радостным знакомством с красотой православной культуры.

 На первом этапе определим некоторые методические принципы и приемы работы с младшими школьниками.

Первым назовем принцип минимизации, принцип меры и соответствия выбранной темы уровню восприятия детьми тех или иных понятий, образов, исходя из возможностей ребенка в этом возрасте принять и осознать, прочувствовать то, о чем говорит учитель. Вряд ли стоит на первом этапе говорить с детьми о догматических понятиях: Бог, Троица, сакральный смысл Церкви. Первая встреча с детьми. Знакомство. Кого как зовут. «А вы знаете, что каждое имя что-то значит? У каждого из нас есть небесный   покровитель. Посмотрим Святцы, узнаем, когда у кого день ангела, именины». Это значимо, доступно, близко и понятно детям.

На этот принцип меры указывают все педагоги.

 С этим принципом минимизации тесно связан другой принцип - актуализации.  Очень важно среди изобилия тем  выбрать ту, которая созвучна интересам сегодняшних детей. Что заботит их?  Что, в конечном итоге, повысит мотивацию обучения? Принцип освоения религиозного, культурно-исторического наследия родного края. Так называет этот подход православный психолог и педагог священник Б. в. Ничипоров. (См. его книгу Введение в христианскую психологию. М., 1994). Почему улица называется Якиманка? Воздвиженка? Пречистенка? А переулок Трехсвятский?  Откуда такие фамилии: Успенский, Вознесенский, Рождественский, Покровский, Троицкий? И много других «почему» возникает у наших школьников. История храма, история  родного города, история чтимых святынь, где религиозная тематика переплетается с краеведческой. Начать с того, что находится близко, рядом. Более подробно, видимо, позднее остановимся на том, как реализуется принцип актуализации в конкретном уроке,

   Современным детям нужна не  осведомленность, а живой контакт, который может взволновать, вдохновить, нужна не просто история, но сопереживание. Нельзя превращать знания в «мозговой катехизис» (Митр. Антоний Сурожский). Поэтому следующее методическое условие успешного преподавания - эмоциональность, образность, неординарность.

Например, разговор о сотворении мира стоит начать с предложения детям внимательно посмотреть вокруг. Приношу на урок арбуз,  (есть же завтраки в школе), или груши и яблоки, словом, любой фрукт, но арбуз более впечатляет. Разве не чудо, что из маленького семечка вырастает такой плод? А соты? Эти пчелиные домики. Кто научил этих мушек строить такие ровные, красивые ячейки? И многое другое. Предлагаю детям принести свое чудо- кто-то камушек с берега моря, кто-то ракушку, кто-то - осенний кленовый лист. Посмотрите вокруг, даже в городе, как все красиво, премудро устроено. А уж бабочки, птицы и рыбки - давайте нарисуем. Через эмоциональное восприятие красоты Божьего мира - переходим к теме сотворения мира. А арбуз и семечки запомнятся навсегда. Однако, как показывает педагогическая практика, способность современного «асфальтового» ребенка воспринимать красоту мира искажена и в педагогическом плане запущена. Об этом явлении «эстетической глухоты» писал еще В. А. Сухомлинский. «Я привел детей на луг. Вечерний закат, жуки майские летают. Небо красками играет. Я говорю детям: «Смотрите, как красиво!» А они смотрят и не видят красоты». Поможем детям увидеть красоту! Душа ребенка способна на нее откликнуться.

Изучение православной культуры тесно связано с образно-эмоциональным восприятием, умением видеть изображение, слышать музыку. Чтобы дети полнее восприняли православную культуру, учитель должен стремиться к тому, чтобы ученики получили яркое, образное представление о теме урока. В этом  помогает музыка, изобразительное искусство, художественная литература.

 Важный принцип: творческого дела ученика, создание своеобразного символа темы, о которой шла речь. Необходимо пробуждать творческую активность детей.

Рисование, лепка, работа с бумагой - учителю начальной школы возможно продолжить работу над той или иной темой и на уроках труда-рукоделия, рисования, окружающего мира. Учитель начальной школы имеет уникальную возможность прорабатывать различные темы на различных уроках. Хорошо, если у детей будут альбомы. Пусть они хранятся в классе, и учитель раздает их во время урока по ОПК. Этот альбом в течение года станет иллюстрированной книгой по православной культуре. Не рекомендую предлагать детям рисовать иконы, образы святых, Богородицы. Пусть на память о каждой теме останется рисунок – символ. Птичка в небе над рекой -как символ Крещении, веточка зеленая в клюве у голубя - как символ окончания Потопа, ангел из бумаги как символ Благовещения. Творческих заданий может быть много. Посвятим этому впоследствии отдельную лекцию. (Праздники, паломничества, выпуск газет, создание фильмов, сочинения, раскраски, изготовление макетов храмов).

Принцип разнообразия видов деятельности на уроке. Монолог учителя должен составлять не более 10 минут, причем и во время этого монолога ученики должны быть озадачены вопросом, заданием, иначе они будут играть в крестики-нолики. Чтение, диалог, творческие задания, можно не бояться критики методиста, если на нашем уроке дети поют или рисуют под музыку. Использование современных технических средств помогает разнообразить урок. Этой теме должна быть посвящена отдельная лекция (работа с видеофильмами, слайд-фильмами, кинофильмами).

Наглядность должна быть высоко художественного и качественного уровня, которая производила бы эстетическое впечатление и вызывала ответное чувство сопереживания. Не забудем и про домашнее задание. Обязателен диалог, совместный поиск, творческие открытия, радость постижения истины – вот что отличает наш урок от всех остальных.

Каждый урок по ОПК является комплексным, в котором есть и опора на предыдущие темы, и контроль за их усвоением, и презентация нового материала, и творческие задания, и даже игры. Желательно, чтобы каждый наш урок-занятие-встреча был «открытым», был ярким, интересным, потому что только через заинтересованное участие детей путешествие в мир православной культуры будет увлекательным и полезным.

 Принцип годового календарного круга.

Годовой календарный круг - исторически сложившаяся система жизнедеятельности русского народа, закрепленная как феномен культуры. Она имеет свой набор обязательных событий, особую структуру, свое содержание, что определяло жизнь человека на протяжении тысячелетий. (См подробнее о ГКК книгу А. Мороз ,В. Безрукова. Образ русской школы. СПб., 2002). Вне событий, предусмотренных календарем, невозможно строить уроки по ОПК. Единство церковного календаря и гражданского во многих случаях очевидно. Учитель не может пройти мимо Праздника 23 февраля - Дня защитника Отечества,  Рождества Христова, Дня Победы, Дня славянской письменности и культуры, который стал церковно-государственным праздником. Каждая из этих тем заслуживает отдельного внимания и разработки, методике организации и подготовки праздника можно посвятить отдельную лекцию. О внеклассных занятиях и внешкольных мероприятиях учитель также должен подумать.

Принцип обратной связи, условно назовем его так. Очень важно услышать детей. Внимательно отнестись к откликам на ту или иную тему. Младший школьный возраст с его непосредственностью восприятия, доверия к учителю позволяет быть искренним и мудрым.  На вопрос учителя, почему многие люди не верят в Бога, мальчик ответил: «Они просто невнимательны». Будем прислушиваться к детям и кое-чему учиться у них.

Подумаем над тем, какими требованиям следует руководствоваться при подготовке учителя православной культуры.

• Он должен положительно оценивать православную культуру как содержательный компонент мировой культуры.
• Он должен знать ее традиции в истории становления России.
• Он должен обладать общей культурологической подготовкой.
• Главное - он должен любить детей, любить свой предмет, стремится к тому, чтобы каждый урок православной культуры был погружением ребенка в мир красоты и радости.

Янушкявичене Ольга Леонидовна,

доктор пед наук, доцент Вильнюсского Педагогического университета,

эксперт  при Министерстве  просвещения Литвы по нравственному воспитанию,

председатель Православного просветительского общества,

автор учебных пособий по Православной культуре, этики и нравственности

1. Общее

Когда среди людей, собирающихся преподавать в школе ОПК, заходит разговор о методике преподавания, часто устанавливается благоговейная тишина. Зачастую такие люди являются верующими, желающими послужить «во благо», но неискушенными в педагогике, и им кажется, вот сейчас их научат, сейчас им откроют великие тайны... Конечно, серьезная педагогическая подготовка необходима, нужно знать, как подойти к детям, как общаться с ними, но, наверное, пришло время поговорить и о самих методиках: на что они ориентированы, какое действие оказывают. Нужно, наконец, и о целях наших поразмыслить, а то ведь может оказаться, что под действием методик корабль ОПК поплывет очень быстро, да не туда...

Целью обычных уроков в школе является обучение знаниям и умениям. Для этого методики наработаны. А целью уроков ОПК?  Получение знаний о русской православной культуре? Привитие эстетических навыков? Вряд ли... Интуитивно от этого курса хотят чего-то большего. Может быть, нравственность хоть чуть-чуть поднять, может, дать возможность детям о чем-то  задуматься, внутренне освободиться от верчения в суете, почувствовать дыхание вечности.

Европейская культура построена на субъект – объектных отношениях. Эти же отношения во многом господствуют и в школе. Учитель - субъект, ребенок – объект. И кажется, целью ОПК является обрисовать, объяснить, показать ученику красоту жизни, построенной на истинном основании, чтобы он был готов исполнить в жизни то, что ему предназначено. Готов, но захочет ли?

Светская педагогика и психология обходят проблему Добра и Зла. Они стараются помочь человеку в его мелких поверхностных проявлениях. Но борьба  Добра и Зла достигает самой глубины сущности человека, в том числе и ребенка, душа каждого человека – поле битвы. И вот к самому глубокому в человеке и должен быть обращен предмет ОПК, иначе он, в общем-то, не нужен, культурологических и эстетических курсов в школе и так хватает, и ради введения еще одного из них не стоило бы ломать копья. Но как направить ОПК таким образом? Какие из имеющихся методик в этом могут помочь?

Известный психолог Г. С. Абрамова писала (см. 1, стр.184): «Идея духовной помощи соблазнительна как никакая, особенно когда выражается высокими словами». Очень легко в благородном порыве представить себя этаким каменщиком человеческих душ, да еще и вооруженным знаниями, и начать формировать будущих жителей Божьего Царствия (аналогично тому, как когда-то формировали строителей коммунизма), но в этом будет страшное насилие. В онтологической глубине человека живет тайна свободы, и никогда другой человек не может быть объектом воздействия, какие бы высокие цели при этом не ставились. Свобода человека так велика и так страшна, что даже среди учеников Христа был Иуда, не пожелавший ответить на любовь Богочеловека. Нельзя за человека принять решение о том, кто он есть, это было бы страшнее изобретения газовой камеры.

Г. С. Абрамова писала (см. там же): «Духовная помощь отличается от помощи психологической, как сущность человека отличается от проявлений его Я. Духовная помощь может быть понята как помощь в обретении человеком совести, свободы, ответственности, веры и любви к Богу. Насколько она возможна под влиянием другого человека?...Сколько бы психологических теорий не было на свете, они не могут пройти мимо факта духовной работы человека. Чем она может быть вызвана? Какова в ней роль другого человека?»

Есть два пути: можно насаждать идеи и в этом будет насилие, можно стремиться к Идеалу самому. Г. С. Абрамова писала (см. там же): «Работа по созданию идеала обладает бесконечным потенциалом энергии. Вот поэтому человек формирующий – и похож на дрессировщика с кнутом, а человек, созидающий и воплощающий идеал, - похож только на самого себя, ему не нужен кнут (и пряник тоже), он сам оказывает воздействие такого же качества, как свет на тьму».

Последние слова: «Воздействие такого же качества, как свет на тьму», - могут быть смело записаны в цели предмета ОПК, а «человек, созидающий и воплощающий идеал» может попасть в отдел методик.

Недаром Серафим Саровский учил: «Стяжи Дух мирен и вокруг тебя спасутся тысячи». Конечно, реальные педагоги от святости далеки. Но в педагогике существует принцип: воспитывать становление становлением. Живой поиск живого человека, который живет рядом, которому ты не безразличен, который является твоим другом, который понимает тебя может быть лучше, чем ты сам, который радуется всем твоим успехам и скорбит о твоих падениях, не может не воспитывать. Конечно, такое отношение к воспитуемому является подвигом, но если педагог не готов на такой подвиг, то лучше ему не браться за духовное воспитание, а заняться чем-нибудь другим. Вспомним апостола  Иакова, который писал: «не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению. Ибо все мы много согрешаем» (Иак. 3:1-2).

В христианстве Бог личен. В самой онтологической сущности Святой Троицы лежит понятие Ипостаси. И вот это личностное начало присуще каждому человеку как образу Божию. Поэтому по-настоящему урок по предмету ОПК может быть лишь встречей личностей с личностью. Если человек, сознавая свою немощь, обращен в меру своих сил к Богу, а также к ребенку как образу Божию, то любовь в каждой конкретной ситуации подскажет, как поступить. Главное, помнить, что не ты спасаешь ребенка, а от твоего отношения к нему зависит твое собственное спасение.

2. О некоторых конкретных трудностях

ОПК преподавать трудно и по многим вполне приземленным причинам. По этому предмету не ставится оценка, преподаватель не кричит, не строжится чрезмерно – какой-то несерьезный предмет получается... А в старших классах и того хуже – для поступления в университет он не нужен, так зачем же в наш прагматичный век на него тратить время?

Урок часто спотыкается с первого же шага: на нем нет дисциплины и часто собственно урока нет. Особенно остро проблема отсутствия дисциплины стоит в среднем звене. Опытные преподаватели разработали много методических приемов «борьбы с детьми». Суть их сводится к тому, чтобы детей чем-то занять. Можно раскрашивать карты на тему урока, можно устраивать викторины или решать кроссворды. Но как-то интуитивно чувствуется, что такие занятия не могут быть целью урока, а лишь вспомогательным средством. Их можно сравнить с костылями, необходимыми, когда урок хромает. О том, какую форму урока можно считать желательной, я выскажу свое личное мнение.

Начну с воспоминаний. Господь призвал меня в советское время. Тогда весь мир вокруг, включая мужа и его родственников, был против моей веры. У меня было двое совсем маленьких детей, и вот только им я могла рассказывать о Боге. И получилось так, что мы стали единомышленниками в своей устремленности к Богу, у нас была своя тайна, которой мир не знал, и которой мир был враждебен. Мы были и до сих пор остаемся друзьями, и сердцевиной нашей дружбы является любовь к Богу.

Думаю, что идеал  урока по ОПК – урок, на котором ученики и учитель ощущают себя единомышленниками, устремленными к поиску Истины. Конечно, такое бывает не всегда, но если бывает, это оставляет след на всю жизнь.

Хочется предупредить еще об одной опасности. На обычном уроке педагог «выше» своих учеников, он дает им знания, которыми он обладает, а они нет. На уроке ОПК такого неравенства быть не может. Да, может быть, дети, которые сидят в классе, не ходят в церковь, может быть, они не постятся и не молятся по утрам, но Господь ведь оценивает сердечную глубину и чистоту, и мы не знаем, какой будет Его оценка. Мы, педагоги, по своему духовному уровню очень далеки от уровня апостола Павла или других святых, устами которых говорил Бог, мы, смея говорить о Боге, должны непрестанно взывать как мытарь: «Боже,  Будь милостив мне грешному!». Мы не можем «возвышаться» над детьми, единственное, что мы можем – это вместе с ними искать Бога.

3. Возрастная классификация уровней восприятия морали Кольберга.

Перед тем, как дать некоторые конкретные методические советы по преподаванию ОПК, постараемся дать некоторую характеристику состояния детей в различном возрасте. Наиболее интересна для наших целей возрастная классификация  развития восприятия морали.

Рассмотрим концепцию Кольберга. Он выделял три уровня развития морали ребенка, каждый из которых имел две стадии.

I. Доконвенционный моральный уровень.

Первая стадия – ориентация на наказание и послушание.

Вторая стадия – наивная гедонистическая ориентация.

II. Конвенционный моральный уровень.

Третья стадия – ориентация хорошей девочкихорошего мальчика.

Четвертая стадия – ориентация поддержания социального порядка.

III. Послеконвенционный моральный уровень.

Пятая стадия – ориентация социального соглашения.

Шестая стадия – ориентация на универсальные этические принципы.

Возраст, в котором ребенок переходит на следующий уровень, индивидуален, хотя некоторые закономерности есть. Дети, обучающиеся в начальной школе, как правило, находятся на доконвенционном моральном уровне. Они ориентируются на авторитет, верят в абсолютность и универсальность ценностей, поэтому понятия добра и зла они перенимают от взрослых.

Подходя к подростковому возрасту, они, как правило, переходят на конвенционный уровень. При этом большинство подростков становятся «конформистами»: мнение большинства для них совпадает с понятием добра.

Переживаемый подростками негативный кризис не считается нравственным регрессом – он показывает, что подросток переходит на более высокий уровень развития, включающий в свое внимание социальную ситуацию. При этом часть подростков находится на стадии «хорошего мальчика», другие же достигают стадии «поддержания социального порядка».

Однако существуют подростки, которые не достигли конвенционного уровня. Проведенные Фрондлихом и Кольбергом в 1991 году исследования показывают, что 83%  правонарушителей подростков этого уровня не достигли.

Переход к третьему, по Кольбергу, уровню развития морали, для наиболее быстро развивающихся детей бывает в 15 – 16 лет. Этот переход вначале кажется регрессом совести. Подросток начинает отвергать мораль, утверждать относительность нравственных ценностей, понятия долга, честности, добра становятся для него бессмысленными словами. Он утверждает, что никто не имеет право решать, как другому следует себя вести. Такие подростки часто переживают кризис потери жизненных смыслов. Результатом переживаемого кризиса является собственное принятие каких–то ценностей. При этом следует заметить, что далеко не все люди в своей жизни достигают этого уровня автономной совести. Часть людей до самой смерти находится на конвенционном уровне развития, некоторые не достигают даже и его.

Перед тем как анализировать описанную концепцию, сделаем оговорку. Нравственность – категория, относящаяся к духовной сфере человека. Личность человека как образа Божия свободна  и таинственна в своей духовной жизни. Поэтому любые классификации могут описать нравственное развитие человека лишь схематично, условно, весьма приблизительно. Личность человека  принципиально не может быть вписана в любые определения или схемы.

Исходя из многолетней практической работы с детьми разных возрастов, а также, опираясь на исследования различных психологов и педагогов: прот. Василия Зеньковского, Софьи Куломзиной и др., в соответствии с концепцией Кольберга, выделим три уровня в нравственном восприятии детей. При этом в каждом уровне можно выделить по две стадии.

1. Уровень принятия морали авторитета. 1). Принятие морали родителей. 2). Принятие морали учителя.
2. Уровень принятия морали социума. 3). Принятие морали сверстников. 4). Принятие морали общества.

• Уровень автономной совести. 5). Сомнение в существующих нравственных ценностях. 6). Собственный выбор системы ценностной иерархии.

Попытаемся осмыслить записанную схему с точки зрения христианской антропологии.

Каждая человеческая личность обладает даром свободы выбора. Но чтобы этим даром воспользоваться, человек должен впитать, пережить то,  что он будет  выбирать. И вот сначала ребенок живет взглядами родителей на то, что хорошо, и что плохо. Затем он принимает в свою душу мнения учителей, потом он принимает мораль сверстников, и, наконец, всего общества. И вот тут-то наступает кризис, он вдруг отвергает все и сомневается во всем. Но этот кризис неизбежен: чтобы сделать свободный выбор, человек должен отодвинуть от себя все, что предлагали ему другие.

По Кольбергу, для наиболее быстро развивающихся детей этот кризис наступает в 15 – 16 лет.

Четырнадцатый год я руковожу воскресной школой. Примерно столько же преподаю ОПК в светской школе. С ребятами воскресной школы я связана теснее, поэтому становление их личностей мне анализировать проще, и я постараюсь описать «прохождение» различных уровней восприятия морали на их примере.

Первые из них пришли ко мне в возрасте 8 – 10 лет (1 ур.), сейчас им за 20. У нас не было «подросткового кризиса». Думаю, это было связано с тем, что существовала здоровая подростковая среда (2 ур., 3 ст.), которая интересно жила. Мы устраивали летние лагеря, ездили в паломнические поездки в Россию, праздновали праздники. Взрослея, мы жили жизнью православных России (2 ур., 4 ст.), из-за границы она казалась сплоченной и красивой. Но вот точку 15-16 лет мы ощутили очень остро. Раздались голоса: «Вот чему научила наша воскресная школа! Все наши усилия впустую!» (3 ур. 5 ст.). А это было время обретения свободы. Кризис мы пережили. Кто-то ушел, но многие остались. Сейчас в старшей группе (с 18 до 24 лет) около 30 человек. Конечно это уже не дети, а друзья. Кто-то из них проводит младшим лагеря, кто-то ездит в детский дом. Есть и молодые семьи, каждый живет своей полноценной взрослой жизнью. Но расставаться мы не хотим, т. к. нас объединяет выбранное нами устремление жизни к Богу (3 ур., 6 ст.).

Пример воскресной школы подтверждает предложенную выше периодизацию, о том же, какие методические принципы можно из этой теории извлечь, будет рассказано ниже.

4. Конкретные методические рекомендации

Начальная школа - наиболее благоприятный возраст для преподавания чего угодно, а особенно ОПК. Если в этом возрасте педагог придет и скажет детям о том, что Бог их любит, детские сердечки радостно раскроются навстречу этой любви и, по крайней мере, на уроке, будут всей силой желать Богу угодить.

Вот тут-то и открывается возможность с ними общаться, разбирая на примерах, как нужно жить. В начальной школе не нужно ходить вокруг да около, можно изучать с детьми самое ценное из того, что записано, а именно, Священное писание. При этом в первом классе нужно дать самые основные сведения о Боге, о грехопадении, о Евангельской истории, можно для этого использовать книгу «Дерево доброе» или другие аналогичные.

Во втором и третьем классе можно вести  с детьми разговоры о существующих добродетелях, используя ветхозаветные сюжеты. Эти сюжеты красочны, связаны один с другим, в них представлен широкий спектр человеческих отношений. На уроках можно использовать детскую Библию. Только постоянно нужно помнить, что мы-то живем в Новозаветное время, и это нужно обговаривать. Например, почему Иаков поступает безнравственно? Этот вопрос дети часто задают. Потому что тогда мир еще не знал Христа. У нас с вами сердце очищено жертвой Христа, мы и видим, что он поступал нечестно, а у Иакова сердце было затемнено первородным грехом, вот он и не видел, что грешит. Стремился к Богу как мог и не понимал, что так поступать нельзя.

В четвертом классе дети уже способны понемногу читать Евангелие сами. Только нужно обо всех отрывках подробно говорить. Еще и пятый класс можно отнести к этой возрастной группе и изучать с ним Евангелие.

В начальной школе на уроках желательны поделки, можно, например, делать Ноев ковчег или выстригать ангела. Чтобы понять, зачем нужен свет, можно попробовать походить по классу с закрытыми и открытыми глазами, можно попробовать также писать. Можно на тему притч или ветхозаветных сюжетов ставить сценки. Очень помогает тетрадь. К ней на уроках должно быть очень серьезное отношение. Я обычно говорю, что каждый делает для себя детскую Библию. Мы записываем в тетрадь самые важные вещи из тех, о которых мы говорим. На тему каждого урока – картинки. На праздник – подарок: какая-нибудь раскраска на библейскую тему, она торжественно вклеивается в тетрадь. Дети готовят свои детские Библии для своих будущих детей: нужно ведь будет и им о Боге рассказывать, а как же без картинок?

Для всех возрастов очень важно, чтобы дети чувствовали, что педагог ценит урок, что ему важна и радостна встреча с детьми, что он ее ждет.

Трудности возникают, когда дети переходят на уровень приятия морали социума. Если до этого педагог вел урок в авторитарном стиле сверху вниз, его взгляды начнут отвергаться в пользу взглядов подростковой среды, с которой общаются дети. В этом причина проблем возникающих во многих воскресных школах, когда дети перешагивают десятилетний рубеж. Если педагог не стал до этого другом, который участвует в жизни ребенка, а только с высоты своего возраста и знаний поучал его, как нужно жить, ребенок от педагога внутренне уйдет. Педагогу нужно стать лидером в группе подростков, а для этого нужно с ними жить: ходить в походы, ездить в лагеря, паломнические поездки, праздновать праздники. Подросткам нужны трудности, риск, движение. «Под юбкой» их не удержать. Трудности для общества детского подросткового периода обусловлены тем, что нет здоровой подростковой среды. Там, где она есть, трудности снимаются. Только нужны дела, которыми подростки будут заниматься.

Что же касается содержательной части уроков, то в это время желателен героический материал. Жития и подвиги святых, исторические сюжеты, краеведение – такие темы желательны в этом возрасте. В 13 –14 лет обязательно нужен курс по христианской этике, который касался бы жизни самих подростков: отношений между сверстниками, первой любви, стихов, музыки и т. д. Опять же очень важна атмосфера дружбы. Общение предпочтительно вести в форме диалогов, диспутов, дискуссий.

 Очень важно, чтобы существовало здоровое общество, на взгляды которого дети могли бы ориентироваться. В этом смысле губительным оказывается, если при встрече с церковными людьми дети замечают ханжество, лицемерие и прочие пороки.

Но как бы педагоги не старались, 15-16 лет будет для многих временем мятежа. Для многих, но не для всех. Среди взрослых ребят, которые посещают  нашу воскресную школу, есть такие, у которых этого метания не было. Интересно, что в своей оценке действительности они живут по законническим правилам. У них как бы есть «список» того, что хорошо и что плохо. Какое же решение они примут в ситуации, не попавшей в «список», сказать трудно, бывает всякое. Создается впечатление, что их сердечное чувствование ситуации еще не пробудилось. Это вполне согласуется с результатами Кольберга, который утверждал, что не все люди достигают в своей жизни уровня автономной совести.

Когда наступает вышеупомянутый кризис, единственной возможной помощью может быть привлечение к какой-то благочестивой деятельности. Любовь не может быть абстрактной, чтобы ее ощутить, нужно соприкоснуться с тем или чем, кому она может быть адресована. Мы не можем за подростка сделать выбор, кем ему быть, но мы можем дать ему опыт жизни по любви, чтобы было из чего выбирать.

Содержательно в этом возрасте можно рассматривать и анализировать различные религии, секты, знакомиться с философами и литературными произведениями, в которых рассматриваются мировоззренческие проблемы. Ученики способны готовить небольшие доклады, проводить собственные исследования. Предпочтительна тематика о выборе жизненного пути, об организации семейной жизни, о предназначении человека.

Янушкявичене Ольга Леонидовна,

доктор пед наук, доцент Вильнюсского Педагогического университета,

эксперт  при Министерстве  просвещения Литвы по нравственному воспитанию,

председатель Православного просветительского общества,

автор учебных пособий по Православной культуре, этики и нравственности

1. Понятие главной задачи.

Психологи, рассматривая возрастные особенности человека, обычно выделяют какую-то основную характеристику возрастного этапа. Так, Л.С. Выготский и Д.Б. Эльконин писали о ведущей деятельности каждого возрастного периода. Жан Пиаже основывал свою систему на анализе развития мышления. Эриксон считал, что на каждой стадии возрастного развития человека общество выдвигает определённые ожидания в отношении него, и, таким образом, каждому возрасту свойственна определённая задача. Построенная модель называется психосоциальной моделью развития личности, т. к. ее основой является взаимодействие личности и общества.

Мы введем понятие главной задачи духовного воспитания для каждого возраста и будем пытаться эту задача определить. Кроме этого, для каждого возраста мы будем пытаться определить уровень восприятия морали, определяемый с опорой на концепцию Кольберга (см. п. 2).

Сделаем при этом оговорку. Личность человека как образа Божия свободна  и таинственна в своей духовной жизни. Поэтому любые классификации могут описать ее лишь схематично, условно, весьма приблизительно. Личность человека  принципиально не может быть вписана в любые определения или схемы.

2. Уровни восприятия морали.

Л. Кольберг выделял три уровня в восприятии морали ребенком, каждая из которых имела две стадии. Исходя из многолетней практической работы с детьми разных возрастов, а также, опираясь на исследования различных психологов и педагогов: прот. Василия Зеньковского, Софьи Куломзиной и др., в соответствии с концепцией Кольберга, мы также выделим три уровня в восприятии нравственности детьми. При этом в каждом уровне можно выделить по две стадии.

1. Уровень принятия морали авторитета. 1). Принятие морали родителей. 2). Принятие морали учителя.
2. Уровень принятия морали социума. 3). Принятие морали сверстников. 4). Принятие морали общества.

• Уровень автономной совести. 5). Сомнение в существующих нравственных ценностях. 6). Собственный выбор системы ценностной иерархии.

Попытаемся осмыслить записанную схему с точки зрения христианской антропологии.

Каждая человеческая личность обладает даром свободы выбора. Но чтобы этим даром воспользоваться, человек должен впитать, пережить то,  что он будет  выбирать. И вот сначала ребенок живет взглядами родителей на то, что хорошо, и что плохо. Затем он принимает в свою душу мнения учителей, потом он принимает мораль сверстников, и, наконец, всего общества. И вот тут-то наступает кризис, он вдруг отвергает все и сомневается во всем. Но этот кризис неизбежен: чтобы сделать свободный выбор, человек должен отодвинуть от себя все, что предлагали ему другие.

Напомним, что по Кольбергу для наиболее быстро развивающихся детей этот кризис наступает в 15 – 16 лет.

3. Возраст до 3-х лет.

В послании апостола Иоанна сказано: «Бог есть любовь» (1 Ин 4:8). Отражением этого Божьего свойства является любовь человеческая. Можно, сказать, что радость и смысл жизни человеческой определяются тем, насколько в ней присутствует любовь.

Чем младше ребенок, тем глубже запечатлевает он то, что видит вокруг. Поэтому  главной задачей этого нежного возраста является запечатление любви. До трех лет ребенок очень сильно связан с матерью, и не случайно матери дана Богом такая удивительная и уникальная способность любить своего ребенка.  

Так сформулированная главная задача вполне согласуется с мнениями известных психологов относительно этого возраста.

Так М.В. Осорина  называет основной задачей младенческого периода обретение базового доверия к жизни. При этом такое доверие формируется у детей, в достаточной мере окруженных любовью и лаской.

Г. С. Абрамова пишет: «Ситуация развития в младенческом возрасте определяется тем, насколько взрослый сумеет ответить на поведение ребенка, который буквально требует взаимодействия»1. И «правильным» ответом может быть лишь отношение любви.

Анализ поведения детей, с рождения живущих в детских домах, и лишенных сокровища материнской любви, выявил очень тяжелые факты. «Ребенок первого года жизни, воспитывающийся в семье, представляет со­бой самое жизнерадостное и счастливое существо в мире. Он максимально открыт людям, доверчив и доброжелателен, всегда готов к общению. Его бес­конечно радует все вокруг, все вызывает интерес и любопытство: люди, иг­рушки, животные, происходящие события; свои чувства малыш выражает незамедлительно и бурно. Иная картина наблюдается в домах ребенка. Уже в первом полугодии жизни весь облик малыша отличает его от ровесников, воспитывающихся в семье. Это гораздо более спокойное, недокучливое и не­капризное существо. Хотя ребенок и выражает радость при обращении взрослого или при виде игрушек, его нельзя назвать счастливым. Большую часть времени бодрствования малыш проводит в безучастном созерцании по­толка, сося палец или игрушку. Время от времени он оживляется, увидев взрослого или встретившись взглядом с другим ребенком, но быстро отвле­кается и вновь застывает в неподвижности, глядя в одну точку. Малыш слабо интересуется окружающим, не может найти себе увлекательное занятие, ма­ло радуется, молчалив и пассивен. Даже капризничая, он выражает не столь­ко протест, сколько отчаяние»2 .

А.В.Мудрик писал, что «можно с уверенностью говорить о том, что в ответ на эмоционально окрашенные обращения к ребенку у него развиваются соответствующие отклики, происходит первоначальное превращение природных задатков в человеческие способности – к эмоциональному контакту, к со-радованию и со-печалованию».

С переходом в раннее детство (от года до трех), ситуация внешне несколько меняется, так как ребенок начинает осваивать предметный мир, однако невозможность обойтись во взаимодействии с предметами без участия взрослых ставит ребенка перед необходимостью еще более интенсивного общения с ними. Слободчиков и Исаев пишут об этом возрасте: «Чувство защищенности и доверия к окружающему миру со­ставляет фундаментальную основу становления субъектности ре­бенка на следующей ступени. Само это психологическое образова­ние в дальнейшем не растворяется, а дифференцируется и обога­щается»3. То есть в возрасте от года до трех любовь и забота необходимы ребенку для становления его фундаментальных личностных качеств. «Центральным новообразованием  раннего детства является новая форма организации сознания – «Я – действие»4. Можно переформулировать это следующим образом: «Период запечатления любви заканчивается пробуждением личностного самосознания ребенка». Это замечательно соответствует православной антропологии: именно любовь Божия приводит личность человека от небытия к бытию.

Однажды был проведен следующий эксперимент. Детеныша обезьяны при рождении отобрали от матери и сделали ему искусственную маму в виде обтянутой шкурой спинки стула с вставленной в нее соской с молоком. Маленькая обезьянка кормилась из этой соски и воспринимала спинку стула как мать – бежала к ней в случае опасности, спала рядом и т. д. Обезьянка росла и стала взрослой обезьяной. Но когда у нее самой появились дети, оказалось, что она не хочет ухаживать за ними. Обезьяна не кормила их грудью, бросала их на произвол судьбы, отрывала им головы. То есть даже животное для своего нормального развития нуждается в запечатлении материнской любви.

Можно утверждать, что и религиозное воспитание ребенка ведется в этом возрасте через направленную на него любовь и заботу, через взаимную любовь между окружающими его людьми. Ребенок, в глубине подсознания которого есть память об этой любви, впоследствии намного легче воспримет весть о Боге, чем тот, у которого опыта такой любви нет. При этом любовь к ребенку должна проходить через призму осознания в нем образа Божия.

4. Дошкольное детство (3-6 лет)

После трех лет ребенок несколько отходит от матери и открывается для общения с внешним миром. Можно сказать, что дошкольное детство – это период совместной практической жизнедеятельности ребенка и взрослого. Главной задачей в духовном воспитании дошкольника является воспитание привычки к делам милосердия. Именно в этом возрасте ребенок должен привыкнуть трудиться по нужде, т. е. не для себя, а для других. Дошкольный возраст – это возраст, в котором происходит первичная ориентация всей жизни: что будет главным – служить или потреблять? Если ребенка в этом возрасте только развлекали (по принципу: детям – счастливое детство), вырастет еще один представитель поколения «Пепси». Если же он привык трудиться для других, это даст ему серьезную установку на всю жизнь. Слободчиков и Исаев отмечают: «В дошкольном детстве формируется характер ребенка в совокупности его отношений к различным сторонам жизни: к деятельности, к другим, к себе, к предметам и вещам»5.

Воспитание привычки к труду соответствует русским культурным традициям. С пяти лет девочки начинали шить себе приданое, а мальчики помогали отцам в их нелегкой работе. Воспитание будущего материнства и отцовства должно вестись приучением к выполнению соответствующих работ уже в дошкольном возрасте. Инфантильность многих матерей и отцов, их неспособность взять на себя положенный семейный груз, во многом обусловлены упущениями, сделанными воспитателями в этом возрасте. Замечено, что выполнение даже элементарных работ по домашнему хозяйству обеспечивает ребёнку заслуженную радость. Именно в 3-6-летнем возрасте дети проявляют инициативу, пытаясь помочь взрослым в их трудах. Слободчиков и Исаев пишут: «Уже в четыре года обычно отмечается  повышенная нежность, любовь сочувствие, желание быть помощником для родителей»6. Если же инициатива не будет поддержана, она практически никогда уже не повторится.

Многие психологи называют игровую деятельность ведущей в дошкольный период. Это не противоречит сформулированной главной задаче возраста. В игре дети серьезно живут, осваивая взрослую деятельность, а сделать в ней первые шаги и входит в задачу возраста.

Если теперь обратиться к уровню восприятия морали, то легко видеть, что в дошкольном возрасте дети воспринимают «что хорошо и что плохо» от родителей, т. е. они находятся на первом уровне, первой стадии.

5. Младший школьный возраст (7-10 лет)

Слободчиков и Исаев пишут, что в  младшем школьном возрасте  сотрудничество со взрослыми приобретает новую форму – форму интеллектуального сотрудничества7. Уже у детей подготовительных групп в детском саду  «появляется стремление учиться в школе, желание стать школьником; игры в школу становятся для детей важными и постоянными»8.

Главной задачей младшего школьного возраста является ученичество. При этом ученичество в дальнейшей жизни должно развернуться, как способ общения с людьми: мы должны быть готовы учиться у каждого встреченного нами человека, ведь каждый несет в себе какое-то уникальное, свойственное лишь ему качество и знание.

Такое отношение к людям отражает отношение ученичества к Богу. Нет пустых встреч. Все, что случается в жизни дано нам Богом. Каждую жизненную ситуацию мы должны решать как задачу, поставленную Богом перед нами. И вот это благоговейное отношение к жизни и к каждому встреченному человеку нам дано почувствовать в отношении к учителю в начальной школе. Это вполне соответствует тому, что ведущей деятельностью этого возраста общепризнанно является учёба.

Результатом учебной деятельности является, прежде всего, изменение самого ученика, его развитие. Ребенок ничего не меняет в знаниях, которые получает, он меняет себя. Этой готовности изменяться и развиваться, вообще говоря, человек должен научиться в младшем школьном возрасте на всю последующую жизнь.

Восприятие морали в младшем школьном возрасте переходит на вторую стадию первого уровня. Авторитет учителя в этом возрасте является определяющим.

6. Подростковый возраст (11-14 лет)

Подростковый возраст характеризуется бурными изменениями во внешнем облике и физиологии ребенка. Для описания изменений используются выражения «эндокринный шторм» и т. д.  Однако Слободчиков и Исаев пишут: «Вместе с тем в психологии признано, что анатомо-физиологические изменения в организме подростка не могут рассматриваться в качестве прямой причины его психологического развития. Эти изме­нения имеют опосредствованное значение, преломляются через социальные представления о развитии, через культурные тради­ции взросления, через отношение других к подростку и сравне­ния себя с другими. В соответствии с антропологической пара­дигмой в психологии человека, его природные особенности составляют только одну из предпосылок развития и непосредственно не предопределяют его хода и результатов»9.

Многие известные педагоги свидетельствуют о трудностях подросткового возраста. Так Зеньковский утверждал: «Все темно над подростком. Вдруг он «решит» (!), что Бога нет и уверен, что в нем нет веры – а то вдруг по привычке, по неисчезнувшей инерции начнет молиться – и на время волнение, мистические восторги охватят душу. Это все лишь искушения, это лжеблагодать. Религиозная сфера как будто вся в скорлупе, живет она прошлым»10.

Но так ли уж «все темно»? Да, подростки известны своими «темными вояжами», но были и положительные примеры они имеют множество подтверждений в жизни.

Слободчиков и Исаев пишут: «Культурно-антропологические исследования М. Мид выявили определяющее значение культурных факторов в развитии подрост­ков. Изучение ею детей-аборигенов о. Самоа показало, что кон­фликты и кризисы в их развитии отсутствуют, тревоги и стрессы им незнакомы; напротив этот период жизни протекал у них бесконф­ликтно, в атмосфере беззаботности. Исследования М. Мид поста­вили под сомнение теорию биогенетического универсализма в объ­яснении характера развития в подростковом возрасте. Было уста­новлено, что биологическое развитие в онтогенезе представляет собой константный фактор, протекает в целом везде одинаково, но психологически подростки из разных культур существенно отлича­ются друг от друга»11.

Однако заметим, что и в рамках одной культуры подростки развиваются неодинаково. Например, о трудности работы с детьми начиная примерно с 11 лет говорят педагоги многих воскресных школ. До этого все красиво. Детки ходят церковь, выстраиваются в очередь на Причастие, посещают воскресную школу. Но вот приходит подростковый возраст, и детей в церкви нет. Часто подростки отказываются посещать церковь, жить теми правилами, которые  до этого радостно принимали и исполняли. А если и ходят в церковь, то их поведение рождает множество проблем. Но есть и примеры, опровергающие это правило. Например, Детско-юношеский центр под руководством о. Бориса Ничипорова не переживает подростковый кризис. Достигая подросткового возраста, дети из него не уходят. Будучи на конференции, посвященной вопросам преподавания религии в школе, в Латвии, я наблюдала общение о. Бориса с 60 его подростками, которые в составе  двух детских хоров приехали на конференцию. Можно утверждать, что они живут единым духом. О. Борис не отходил от детей, общался то с одним, то с другим, дети тянулись к нему, и чувствовалось, что они едины. Перед этим, во время долгого пути из Тверской области до Латвии, о. Борис исповедовал каждого из них, так как они готовились по приезде быть на Литургии и причащаться. Особых трудностей в работе с подростками нет и в Ковалёвском детском доме, которым руководит о. Андрей Воронин. В этом детском доме воспитываются почти сорок мальчиков в возрасте от трёх до 18 лет,  и вот уже несколько лет отец Андрей водит своих воспитанников в серьёзные  походы. Ребята плавают на катамаранах, ходят в зимние многодневные походы,   осваивают навыки скалолазания и спуска в глубокие пещеры.  В 2001 г. семеро воспитанников детского дома покорили Эльбрус12.

 Можно предположить, что в этих объединениях подростков учтены их интересы. По Выготскому это: доминанта  дали, доминанта усилия, доминанта романтизма.

Однако, интересы - это не все. Есть что-то более глубокое, что нужно подросткам. У Г. Гессе в его книге «Паломничество в страну Востока» описано, как некое Братство идет на Восток. И именно в этом пути и реализуется идея Братства. Те, кто ходил в походы, знают, как походы и пережитые вместе трудности объединяют людей. Это-то  объединение и нужно подросткам. И там, где нет объединения  вокруг светлого дела, подростки объединяются в банды, в шайки, в дворовые компании.

Подросток нуждается в деятельности «вместе», и можно сказать, что главной задачей этого возраста является опытное познание Братства всех людей.

Там где существует Братство, проблем с подростковым возрастом не возникает. Такое Братство, например, реализуется в Детско-юношеском центре протоиерея Бориса Ничипорова. В таком Братстве взрослый становится не «авторитетом», а «лидером», и существует тонкая грань между этими понятиями. Лидер обладает авторитетом, но не в силу своего положения, а в силу личностных качеств. Он - тот, кто разделяет жизнь подростков, кто придумает, чем заниматься, у кого самый тяжелый рюкзак, с которым интересно, и на которого можно положиться. Хорошо об этом писал отец Борис: «Учитель – духовник, лидер подлинного педагогического Братства, его всегда любят дети. Потому что он сам малое дитя. Он приходит в дом Братства и дети бегут к нему на встречу. Он наивный романтик. Он взрослый ребенок»13.

Такая главная задача вполне согласуется с тем, что ведущей деятельностью в этом возрасте Д.Б. Эльконин называет  общение со сверстниками.

Интересно, что в семьях, где родители в подростковом возрасте изолируют детей от общения со сверсниками, ограничивая последнее лишь школой, при условии правильного воспитания в других вопросах вырастают вполне благополучные дети, но у них в их последующей жизни в отношениях с людьми очень чувствуется грань «свои» и «чужие». Они не считают «братом» первого встречного и нелегко допускают кого-то в круг «своих». А.В. Мудрик писал : «Чем более развита личность, тем к большему числу МЫ она себя причисляет». В каком-то плане личность, не познавшая свою глубинную, онтологическую общность с другими людьми (а легче всего это познается в подростничестве), имеет некоторый изъян в своем развитии.

В подростковом возрасте обычно ребенок переходит на второй уровень и третью стадию в своем восприятии морали, воспринимая мораль сверстников, а затем и на четвертую стадию, принимая взгляды общества. 

7. Юность (с 15-18 лет до 20 лет)

Все возрастные границы, названные при характеристике того или иного периода становления человека, естественно, лишь приблизительны. Возраст вступления в тот или иной период у каждого конкретного человека индивидуален. Особенно это относится к периоду юности. Верхнюю границу этого возраста мы обозначили, исходя из церковной практики, в которой возраст 21 года означает уже некую ступень зрелости.

Во втором параграфе уже говорилось о том, что для быстро развивающихся детей в 15-16, для других позже наступает период сомнения в существующих нравственных ценностях. Это время – время перехода подростка в свою новую пору, пору юности. Подросток  вдруг отвергает все и сомневается во всем (пятая стадия), отвергает, чтобы сделать свой собственный уникальный выбор системы ценностной иерархии (шестая стадия). Можно сказать, что главная задача этого возраста – выбор Божьего пути. И многие в этом возрасте или чуть позже такой выбор делают. И если юноша сам приходит к необходимости жить для Бога, то его духовная жизнь приобретает настоящую силу и глубину.

Прот. Василий Зеньковский пишет о юности: «Это пора выбора пути жизни и составления планов, по преимуществу пора свободы и творческой независимости, пора грандиозных замыслов, ярких утопий, героических решений... Как часто именно в эту... пору в живом и горячем порыве отдает себя юность на всю жизнь на какой-либо подвиг и остается свободно верной всю жизнь свою ему... В юности достигает полноты субъективного и объективного своего созревания дар свободы»14.

Однако существует возможность и другого выбора. По мнению Зеньковского: «Возможно даже, что юность в горении сердца и в чистом энтузиазме отдаст себя разрушению религии в мире...»15. Также может быть сделан выбор жизни, направленной на потребление и на материальную выгоду и т. д. Осуществление выбора таинственно в своей  сути, и происходит в самой глубине сущности человека. Об этом хорошо писал протоиерей Борис Ничипоров16.

Сформулированная главная задача вполне соответствует тому, что ведущей деятельностью юности считается поиск своего места в жизни.

8. Молодость (21 –29).

Молодость определяется нами в соответствии с церковной традицией. Многие духовные авторы утверждают, что духовной зрелости человек достигает в 30 лет. Именно в этом возрасте Иисус Христос вышел на проповедь. С другой стороны, в Церкви принято считать, что возраст 21 года означает уже некую ступень зрелости. Главной задачей этого возраста можно назвать устроение земной жизни человека.

Бог благословил земную жизнь человека. И нужно в жизни такое время, которое преимущественно посвящено мирским заботам: устройству на работу, созданию семьи, своего «дома». Так вот время молодости таковым временем и является. Исключение составляют лишь лица, выбравшие монашеский путь: они уже живут для Вечности и «выпали» из земного времени.

Все это вполне согласуется с тем, что основными возрастными задачами молодости большинство авторов называют включение во все виды социальной, профессиональной, семейной жизни, освоение многообразия социальных и межличностных ролей. Совместно с профессиональным ростом,  происходит создание собственной семьи, освоение супружеских и родительских прав и обязанностей.

9. Зрелость (от 30 до 56-60 лет)

Как уже отмечалось, духовной зрелости человек достигает в 30 лет. Именно в этом возрасте Иисус Христос вышел на проповедь. Предыдущая жизнь полностью сформировала и образовала человека. Он даже уже устроен и укоренен в жизни. И теперь его главной задачей является служение, т. е. отдача всего того, что он приобрел, Богу через служение людям. И если человек стоит на правильном пути, укоренен в Боге, этот возраст необычайно плодотворен. Сфера возможного служения необычайно широка и не ограничена стенами церкви. Это может быть и воспринятая как служение профессиональная деятельность, и дела милосердия, и наставническое общение с молодежью. Пожалуй, нет сферы деятельности, где не нужно было бы служение умудренного опытом, но еще полного сил человека. Если же человек подошел к своей зрелости без внутреннего знания Бога, для него неминуем кризис. О кризисе середины жизни писали многие авторы, в частности, интересные данные на этот счет анализировал Зощенко.

10. Старость (с 57 – 60 лет).

Период человеческой старости необычайно длинен, если сравнивать соответствующий период жизни у человека и животного. Православная антропология объясняет это тем, что человеку нужен длительный период для того, чтобы окончательно приготовиться к встрече с Богом. Пока еще много сил и человек погружен в заботы, в дела, для духовной жизни остается немного времени. Но вот силы для земной жизни уже малы, гормональная деятельность, затрагивающая половую сферу, прекращается, а человек живет. Тогда у человека наконец-то появляется возможность сосредоточиться преимущественно на духовной жизни, он как бы стоит перед Вечностью, готовясь в нее войти.

Для характеристики этого возраста мы используем предложенное Т. Скляровой разделение этого возраста на две группы17.

Прекращение профессиональной деятельности, субъективное признание себя «пожилым» человеком, изменения в образе и стиле жизни, которые опять же задаёт себе сам  человек, маркируют его возрастную принадлежность к пожилым людям. Итак, первая половина «возраста мудрости» - пожилой возраст. Вторую назовём старческим возрастом, или сенильностью (с латинского «дряхлость»), время, когда человеку невозможно поддерживать существование без посторонней помощи. Период сенильности также обретает свои временные рамки в зависимости от индивидуальных особенностей человека. Конечно, возраст один из важнейших показателей периода дряхлости, но всё-таки не единственный.

10.1. Пожилой возраст (с 56 до 75 лет).

Главной задачей первого периода старости является наставничество. Человек уже изжил свои страсти, земные заботы постепенно отходят от него, и из богатой сокровищницы жизненного опыта, омытого в чистом источнике молитвенной жизни, он может учить всех приходящих к нему. Не случайно православные люди считают, что совет, несущий волю Божию, может дать только старец.

Однако, если жизнь, предшествующая старости, не была путем к Богу, а была направляема человеческими страстями, то период старости становится очень тяжелым временем. Страсти, часто лишенные возможности их удовлетворить, обостряются самым неприглядным образом, и жизнь человека превращается в муку для себя и для окружающих. Жизнь, которая не исполнила своего предназначения, заканчивается неприглядно и уродливо. И какой контраст этому являют старцы, просвещенные свечением в них Святого духа!

10.2. Старческий возраст (с 75 лет).  

Слабеют силы человека. Все более тонкой делается нить, связывающая его с жизнью, он как бы уже частично живет в иной реальности. Главной задачей именно последнего жизненного этапа является окончательное приготовление к встрече с Богом.

1 Абрамова Г.С. Возрастная психология: Учебник для студентов вузов. Екатеринбург, 1999. С. 379-380.

2 Психическое развитие воспитанников детского дома / Под ред. И. Дубровиной, А.Г. Рузской. М., 1990. С. 27.

3 Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология развития человека. М. 2000. С. 239.

4 Там же. С. 254.

5 Там же. С. 268.

6 Там же. С. 260.

7 Там же. С. 270.

8 Там же. С. 274.

9 Там же. С. 292.

10 Зеньковский Василий, прот., проф. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. М., 1993. С. 120.

11 Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Ук. соч. С. 293.

12 Ковалёвский детский дом.  http://detdom.vinchi.ru

13 Ничипоров Борис, прот. Времена и сроки. М., 2002. С. 172.

14 Зеньковский Василий, прот., проф. Ук. соч. С. 121.

15 Там же. С. 123.

16 Ничипоров Борис, прот. Ук. соч.

17 Склярова Т., Янушкявичене О. Возрастная педагогика и психология. «Покров», М. 2004.

Материал предоставил Кулаков Андрей Евгеньевич,

старший научный сотрудник Федерального Институту развития образования,

старший научный сотрудник кафедры ЮНЕСКО МИОО.

Он  много лет преподаёт «Историю религий» в московских школах и является автором учебного пособия для 10 (11) классов общеобразовательных учреждений «Религии  России».

Почему современному российскому школьнику нужны знания о религиях?

Можно смело утверждать, что новое поколение россиян просто не сможет успешно обустраивать свою страну, не обладая знаниями о религиях и их роли в истории российской цивилизации. Аргументов в пользу этого утверждения можно найти немало.

Современная Россия - невиданный, пожалуй, образец воссоздания религиозной жизни. Ведь, как считают многие обществоведы и культурологи, СССР был единственным в истории экспериментом по построению безрелигиозного, атеистического общества. На глазах одного поколения положение религии изменилось до противоположности. Возродилось и возникло множество конфессиональных организаций, образовались религиозные по­литические партии и движения, наблюдается интерес к религии прежде равнодушных к ней людей. Открыто выражать благосклонное отношение к религии стало «хорошим тоном», в известной мере даже «модой». Религиозные организации осуществляют деятельность в самых раз­ных областях: в распространении вероучения, в образовании, культуре. Не стали исключением такие сферы, как благотворительная, общес­твенно-политическая, даже хозяйственная и предпринимательская.

Как показывают проведенные в последние годы социологические исследования, к верую­щим относит себя около 50% населения сегодняшней России. Религиозность сильно "помолодела": ныне люди от 22 до 50 лет составляют больше половины от числа верующих в Бога. Таким образом, опровергаются еще недавно бытовавшие представ­ления о том, что религиозность — удел пожилых людей. Изменения в традиционные представления о верующих вносят и данные, связанные с образовательным цензом. Ныне более половины верующих имеет среднее и более трети - высшее образование. Среди наиболее многочисленных в на­шей стране православных и мусульман, практичес­ки каждый второй — со средним образованием и каждый третий — с высшим. Религиозность стала присуща части интеллектуальной и творческой элиты общества.

Все перечисленное выше – вполне естественно и свидетельствует лишь о том, что жизнь россиян возвращается в нормальное общечеловеческое русло, из которого мы были «выбиты» десятилетиями социалистического эксперимента. Но одновременно мы становимся свидетелями некоторых новых, нередко настораживающих процессов: многие соотечественники увлеклись мистикой и различными формами оккультизма, обострилось межконфессиональное соперничество, идет вторжение в духовную жизнь наших граждан зарубежных религиозных и псевдорелиги­озных объединений, обладающих огромными финансовыми воз­можностями.

Живя в России, нельзя не учитывать, что наша Родина - многонациональная страна. В ней исторически сосуществует множество  культур, каждая из которых имеет свою религиозную основу. При очевидном недостатке объединяющих общество общенациональных идей в наши дни заметно усилилась тенденция к этническому эгоизму. Религиозные сообщества и рядовые верующие втягиваются в текущую политику, в межнациональные противоречия и конфликты. Чрезвычайно возросла угроза того, что к этим конфликтам добавятся столкновения на религиозной почве. И это очень опасно, как для страны в целом, так и для всех ее граждан.

И еще одно наблюдение: «всемирные универсальные и всепобеждающие» атеистические учения прошлого века заметно дискредитировали себя в глазах поколений, во всем мире более ощутимым стал интерес  к национально-культурным и религиозным ценностям. К тому же на исходе ХХ века стало заметно, насколько человечество «устало» от созданной им самим могущественной цивилизации. Люди стали устремляться к простым, ясным и проверенным культурным ориентирам и ценностям. У многих появилась желание  ощутить гармонию с природой, определить себя по отношению к Вечности. Этот факт во многом определил интерес современных европейцев и американцев к мистическим  религиозно-философским учениям Востока, к уходящим корнями в глубокую древность природным религиям, к опыту мировых религий - буддизма, христианства, ислама. Эти тенденции в известной мере проявляются и в российском обществе.

Религии – отнюдь не только вера в Бога, богов или высшие силы. Они всегда играли и продолжают играть стержневую роль, определяя своеобразное лицо цивилизаций, стран или народов. Это происходит  даже в том случае, если большинство людей, составляющих ту или иную общность, никак не определяет себя по отношению к «своей» религии, а то забыло ее или мало знает о ней. Не обладая знаниями о религиях, наши ученики не разберутся в сути многих мировых и региональных политических процессов, в современных конфликтах и войнах. Без изучения религий учащимся будет трудно понять «скрытые пружины», во многом определявшие и продолжающие определять движение истории и историческую судьбу различных человеческих сообществ. Без этих знаний школьники не смогут выработать адекватное отношение к особенностям характера тех или иных этносов. Почему, например, историческая судьба народов Востока так резко отличается от судьбы народов Европы? Причин, видимо, много, но этот факт невозможно понять до конца, если не учитывать влияние восточных религий, с одной стороны, и христианства, распространившегося среди европейцев, с другой.

Владение хотя бы минимумом информации о религиозном наследии человечества, поможет школьникам понять явления мировой художественной культуре. Без этого, попав в музей или галерею, они не будут чувствовать себя уверенно и комфортно. О проникновении в философские глубины творчества, обычно скрытые от суетного взора, просто не придется говорить! Заметим, что слова «культ» и «культура» имеют один корень, и это не случайно: люди научились писать, рисовать, сочинять и исполнять музыку, печатать книги, сооружать красивые здания в значительной степени потому, что хотели выразить свои религиозные чувства. Все искусство Древней Руси имеет религиозный характер. Не зная основ православия, его просто невозможно понять и оценить. Религиозные образы пронизывают творчество художников, музыкантов и писателей всех стран и эпох, придают ему глубину, смысл. Сколько произведений искусства создано, например, на библейские сюжеты! И для того, чтобы понять их, необходимо обладать хотя бы элементарными знаниями о содержании Библии.

Нередко слышны сетования по поводу наступления так называемой «массовой культуры». Это явление, резко обозначившееся в последние годы, вызывает постоянное раздражение со стороны мыслящей части общества. Заметим при этом, что коммерциализированная, усредненная и безликая массовая культура наиболее успешно распространяется именно среди тех, кто утратил связь с  духовной традицией своего народа. Конечно, знания об этой традиции, сами по себе еще не свидетельствуют о том, что человек приобщился к ней, но при этом было бы непростительной ошибкой счесть эти знания бесполезными или лишними!

Молодой человек, взрослея, сталкивается с наплывом чувственности, со злом и несправедливостью в окружающем мире. Все это требует осознания и объяснения. Людям, в том числе и молодым, свойственно искать ответы на вечные вопросы: что есть я, в чем смысл моей жизни, как возник и устроен мир, что будет со мной после смерти… Религии (каждая по-своему) отвечают на них. Следовательно, изучение религий может стать одним из путей приобщения к самым сокровенным тайнам жизни и человеческой души. Важнейшие проблемы человеческой нравственности были впервые поставлены именно в рамках религиозных учений. Можно возразить, что некоторые элементы этого наследия устарели, звучат архаично и даже, с точки зрения человека наших дней, парадоксально. Но изучение этих воззрений – полезно, поучительно и интересно. Знакомство с этической составляющей религиозного наследия ведет к более глубокому познанию самого человеческого феномена. В этом смысле, тот предмет, которым нам предстоит заниматься на уроках, теснейшим образом перекликается со всеми дисциплинами гуманитарного цикла.

Существует точка зрения (высказываемая, обычно, верующими людьми), что изучение этической составляющей разных религий само по себе, не сделает наших учеников высоконравственными людьми, а может даже нанести им вред. Доля истины в этих возражениях, конечно, есть. Но, что ни говори, а знание в любом случае предпочтительнее незнания! Неслучайно русские слова «вежа» («невежа») и «вежливый» происходят от одного корня, означающего именно знание…

У изучения религий есть и утилитарный смысл, напрямую связанный с жизнедеятельностью человека, с его безопасностью. Нам постоянно приходится вступать в контакты с людьми, исповедующими различные, в том числе религиозные, нерелигиозные или антирелигиозные взгляды. Каким образом построить продуктивное общение с теми, кто придерживается иных воззрений? Этому искусству следует целенаправленно учить. Изучение религий не только помогает учащимся осуществить свобод­ное и сознательное самоопределение в собственной мировоззренческой позиции, духовных интересах и ценностях, но и научиться грамотно вести миро­воззренческий диалог, овладевать искусством понимания других лю­дей. Это в конечном счете должно способствовать установлению климата взаимопонимания и гармонизации межчеловеческих отношений между представителями различных религиозных и нерелигиозных мировоззрений, утверждению гражданского согласия и социальной стабильности в обществе.

Пользуясь религиозным вакуумом в головах современных россиян, миссионеры, как свои, так и зарубежные, обрушились на россиян со всей своей кипучей энергией. Излюбленная аудитория миссионеров – молодежь. Среди «учителей жизни», которые могут встретиться где угодно, случаются и шарлатаны, и люди, преследующие корыстные цели, и просто психически неполноценные граждане. Поэтому молодежь необходимо специально знакомить с набором элементарных правил так называемой «религиозной безопасности». Знания помогут нашим ученикам избежать трудных, а подчас и трагических ситуаций. Столкнувшись с человеком, пришедшим «по их душу», они  легче распознают, где настоящее «лицо», а где привлекательная «маска» той или иной религиозной организации.

Отрадно, что в последние годы россияне стали много ездить как по стране, так и по миру. Приезжая в тот или иной национальный регион России либо в иную страну, необходимо располагать точной информацией о местных религиозных и культурных традициях. Особенно внимательным следует быть в тех регионах и странах, где религиозными законами руководствуется подавляющая часть общества. Без знаний о религиях, распространенных в нашем Отечестве и в мире, школьникам будет трудно уберечься от возможных неприятностей.

В заключение заметим, что обычно религиозные убеждения  впитываются людьми с детства с помощью семьи, ближайшего окружения, через традиции и культуру. Но эти традиции в нашей стране оказались разорванными. Поэтому многие наши соотечественники вынуждены как бы «заново выбирать веру», определять себя по отношению к религии. Сегодняшняя Россия — «распаханное  поле», но вот вопрос: что на нем вырастет? Чтобы «растительность» оказалась полезной и благородной молодому поколению нужно много знать, в том числе и о религии. Хотя бы знать... Уверен, что это не принесет вреда, а во многом будет весьма полезно!

Методологическая концепция работы учителя

Религию можно изучать с разных позиций. Все зависит от того, как сам изучающий лично относится к религии: является верующим, неверующим или просто не ставит перед собой вопроса: «Существует ли Бог?» Поэтому отношение исследователей религии к самой религии различно. Некоторые из такого рода ученых ощущают личную чувственно-религиозную связь с предметом изучения и благоговеют перед сакральным, а другие не ощущают этой связи и настроены нейтрально, третьи же видят в религии вредное заблуждение. Из первых рождаются теологи, и возникает связанный с этой наукой  комплекс дисциплин. Из вторых - религиоведы и другие гуманитарии, изучаю­щие культурологические и социальные аспекты функ­ционирования религии. Из третьих – ученые и общественные деятели, ставящие своей целью скрытую или открытую борьбу с религией. В нашем обществе десятилетиями господствовала марксистская парадигма в религиоведении. Она надолго закрепила в общественном сознании  оценку религии, как неадекватного истинному бытию мировосприятия, которое но­сит временный характер и должно быть преодолено на более высоком этапе развития человечества. Такая концепция нередко превращалась в смертный приговор, вынесенный священникам, рядовым верующим, храмам, иконам. И это было страшно…

Исследования религии можно условно разделить на описательно-исторические, с од­ной стороны, и нормативные — с другой. Предметом исследований исторического характера являются структура религии, ее историческое развитие и т. д. Подобные исследования не содержат оценок по отношению к содержа­тельной стороне религиозных доктрин. Нормативные исследования концентрируются вокруг истинности посту­латов религии, приемлемости проповедуемых ею цен­ностей и других подобных аспектов. Кстати, теология, как явление, принадлежащее к религиозной традиции, тоже составляет объект изуче­ния религиоведов.

Хотя многие скептически относятся к возможности соблюдения принципов нейтральности и объективности в исследова­нии такого феномена, как религия, в научной литературе обозначается позиция, которую обычно называют позитивистской или феноменологической. Позитивистский подход к явлениям жизни характеризуется тем, что исходит  из факта существования какого-либо объекта, процесса или явления и оправдывает это существование. Изучение религии, с позитивистской точки зрения, ограничивается тем, что присуще ей как общественному историческому феномену и проявляется достаточно очевидно и несомненно. При таком подходе метафизические рассуждения о Боге, о высшей духовной природе религии, признаются либо неосуществимыми, либо невозможными, либо не существенными. Такого рода позиция в известной степени приемлема для педагога, хотя и уязвима для критики. Ведь большинство людей, сделавших свой идеологический выбор, мыслит в системе координат: «кто не с нами, тот против нас».

Кстати, в последнее время среди ученых-обществоведов активизировалась дискуссия о том, существует ли вообще религиоведение, как специфическая область научного знания? Противники признания этой области знания как науки утверждают, что она не выработала пока собственной специфической методологии и понятийного аппарата.

С точки зрения Конституции и законов России, все обозначенные выше позиции в отношении изучения религии – религиозная (теологическая), антирелигиозная (критическая) и нейтральная (феноменологическая) имеют равное право на существование в образовании. Ведь в нашем обществе не существует «государственной» или «общепринятой» идеологии, которая располагает монополией на истину. Согласно Закону об образовании в российской школе должно быть обеспечено разнообразие мировоззренческих подходов, а религиозное мировоззрение совершенно не относится к числу запрещенных! Что касается самого принципа «светскости» образования, то он, как показала практика, может пониматься по-разному. Заметим, что «светский» - отнюдь не значит антицерковный и антирелигиозный. Светскость образования гарантируется прежде всего тем, что ни одна идеология, ни одна партия или конфессия не имеет права брать образование под свой контроль и ограничивать допуск в школу тех, кто исповедует иные взгляды. Заметим попутно, что в нашей стране не существует запрета на профессии по принципу отношения к религии. Это вполне относится и к религиозному мировоззрению. То есть, учитель может быть как верующим, так и неверующим, а, следовательно, если он выполняет государственный образовательный стандарт, может воспитывать учеников в духе своего мировоззрения. 

Так, все-таки, какую же мировоззренческую позицию можно считать наиболее приемлемой для учителя массовой общеобразовательной школы? Можно ли избрать некую «универсальную» методологию? Автор этих строк считает, что, несмотря на все противоречия (в том числе и законодательные), у педагога нет сегодня иного пути, нежели ознакомление учащихся с различными подходами и концепциями религии, как с богословско-теологическими, так и с нерелигиозными. В то же время, для него будет неуместным обоснование теологической интер­претации религии как сверхъестественного и внеисторического феномена. Задача учителя состоит в том, чтобы представить читателям различные позиции и, не вступая в полемику с представителями богословия и атеизма,  по возможности, раскрыть содер­жание религии, ее структуру и функцию в жизни каждого человека и общества на основе фактического материала. В таком ключе можно осветить проблемы происхождения и эволюции религии, вероучения, культа, организации современных мировых и нетрадиционных религий,  положения религиозных организа­ций в современной России. При подаче материала следует четко обозначать позиции, не отдавая предпочтения ни одной из них.

В контексте поставленных нами целей религию уместно рассматривать как общественный феномен вне мировоззренческого вопроса о «бытии Божьем», избегая крайностей натуралистического взгляда (трактующего религиозные понятия как иллюзорные, фантастические) и теологического (рассматривающего конкретную религию как связь человека и абсолютного трансцендентного начала - Бога). Изучение религий должно продемонстрировать учащимся, что одно и то же явление может рассматриваться с разных, подчас противоположных  позиций, что это естественно и нормально, что многообразие  взглядов служит взаимному обогащению людей, а также укреплению единства и стабильности общества.

Мудрые люди говорят, что спор атеиста с верующим бессмыслен, поскольку спо­рящие придерживаются противоположных взглядов на основ­ной тезис. Любой спор такого рода превращается во взаимные обвинения в мракобесии, а аргументы одной стороны не имеют для другой никакого смысла. Между верой и неверием лежит вечная проблема свободы выбора. Но сделать этот выбор осознанно можно, лишь усвоив и переработав в собственном сознании огромную сумму фактов. Описание этих фактов – начальная стадия их усвоения. Именно этим и должен заняться преподаватель.

На практике такой подход иногда ошибочно принимают за экуменизм и релятивизм. Чтобы избежать таких обвинений, подчеркнем, что автор этих строк не выступает за «объединение» религий, признает факт существования межконфессиональных различий, ни в коей мере не желает «встать выше этих различий» или выступить «третейским судьей» в богословских спорах.

Не дело учителя искать аргументы в пользу «истинности» или «ложности» той или иной религии. Ни одна религия или церковь,  как и ни один самый гениальный человек не может претендовать на то, чтобы считаться выразителем абсолютной истины. Поэтому говорить о религиях можно лишь как о ступенях восхождения к ней. Однако, ошибочен такой подход, согласно которому «сложение» разных религиозных истин может дать в результате некую истинную религию, которая удовлетворит всех. История наглядно показывает, что такие попытки всегда приводили к провалу: новое образование не только не достигало цели, но и оказывалось мельче и нелогичнее, чем  то, из чего оно складывалось. В результате вместо умиротворения в мире межрелигиозных взаимоотношений возникал новый очаг напряженности.

Заметим и такое немаловажное обстоятельство: «объясняя, что такое религия вообще, человек всегда невольно исходит из той модели религии, которая ему привычна, с которой прямо или косвенно связан он сам, его родствен­ники, близкие, соотечественники. Эта конкретная религия представляет собой образец, по которому люди судят, как правило, о других религиях, рас­пространенных в мире. Поэтому понять, что пред­ставляет собой религия вообще, религия как явление, невозможно, не познакомившись с различными ре­лигиозными учениями»[1].

Следует научить школьников различать две задачи, которые до сих пор часто путаются в массовом сознании: изучение религий и обучение религии. Вторая задача осуществляется с целью образовать и воспитать верующего человека. Если изучение религии уместно в массовых государственных учебных учреждениях, то обучение религии - дело конкретных конфессий, которое они осуществляют своими силами и на свои средства.

Для школы не совсем подходит и тот подход к преподаванию религиоведения, который сложился ныне практике высшей школы. Во-первых, сами религиоведы еще не определились с методологией, и данная отрасль общественной науки в нашей стране имеет сильную атеистическую окраску, хотя постепенно избавляется от нее. Во-вторых, религиоведческие курсы довольно тяжеловесны и мало познавательны: их авторы уделяют недостаточно внимания самим религиям как таковым, то есть их учениям, обрядам, традициям, памятникам. А именно эти аспекты и вызывают наибольший интерес школьников. Даже сам термин «религиоведение» скучен, мало понятен и не вызывает энтузиазма у массовой аудитории, которой является аудитория школьная.

Учитель, ведущий такого рода курс, должен четко обозначить позицию: мы будем рассматривать разные религии именно с точки зрения истории, культуры, политики. Никто не будет убеждать аудиторию верить или не верить в Бога, признавать или не признавать истины того или иного вероучения. Государственная общеобразовательная школа не должна ставить своей целью вести как религиозную, так и антирелигиозную пропаганду. Это положение определено Конституцией и законами нашего государства. Идти или не идти в церковь, мечеть, молельный дом — это дело вашего свободного выбора, ваших убеждений, традиций семьи.

И еще. Верующим людям, твердым последователям той или иной религии, тоже полезно знать о том, что кроме их вероучения существуют и другие, за которыми стоят тысячи и миллионы убежденных последователей. Оставаясь верными своей церкви, они станут более терпимыми, смогут понять и правильно оценить действия «иноверцев», наконец, обогатят представление о собственной вере.

Какие задачи стоят перед учителем школы, знакомящим учащихся с религиями?

Глубокое изучение религии в теоретическом плане - дело специального образования, необходимого не для всех. Ведь массовая школа призвана выпускать в жизнь культурного и образованного человека с широким кругозором, а не специалиста или носителя конкретной профессии. Поэтому школьный учитель должен решать популяризаторские задачи. В нашем случае они таковы:

-  в сжатой и популярной форме раскрыть философские, социологические, политические, культурные и экономические аспекты религии, как общественного феномена;

• корректно и (что очень важно) занимательно рассказать учащимся о мире религий, подчеркнув факт его многообразия;
• рассказать об истории возникновения религий, существующих в мире и в России, обстоятельствах их появления и распространения;
• познакомить учащихся с основателями, виднейшими пророками, реформаторами и выдающимися деятелями разных религий;
• занимательно осветить особенности учений различных религий (в первую очередь их этической составляющей), подчеркнув многообразие подходов к проблеме человеческой нравственности;
• описать различные религиозные традиции, которые не ограничиваются только церковной сферой, но и существенно влияют на быт, а также повседневную жизнь людей;
• познакомить учащихся с особенностями духовного и церковного искусства, а также с памятниками религиозной культуры, включая, в первую очередь Россию, а также край (город, село), где находится данная школа;
• постараться привить уважение к этим памятникам, научить приемам их изучения и сохранения;
• познакомить учащихся с ролью религий в истории нашего Отечества, а также в истории других стран мира;
• наглядно показать влияние религии на характер этносов и их историческую судьбу;
• в деликатной форме познакомить школьников с характерными особенностями психологии последователей той или иной религии, поставив при этом в качестве конечной задачи воспитание терпимости и уважения к инакомыслящим;
• научить элементарным приемам этикета, принятого в общении с верующими и священнослужителями религий, наиболее распространенных в России и за ее пределами;
• осветить современное состояние религиозной жизни российского общества и наиболее острые проблемы, которые в связи с ней возникают;
• защитить молодежь от разрушительного влияния опасных организаций, действующих под религиозными лозунгами;
• показать современную статистику и географию их распространения религий в России и в мире в ее динамике.

Хотя изучение религий не может быть построено на основе предпочтения какой-либо одной конфессии в ущерб другой, следует учитывать, что в истории нашей страны те или иные религии сыграли неодинаковую роль. С этим фактом необходимо считаться при отборе материала, большая доля которого будет непременно связана с православным христианством. Роль этой религии  особенно внимательно и подробно рассматривается в связи с историей страны, развитием нашей культуры, российскими общественными устоями, традициями и бытом людей. Не исключено, что в ряде регионов России структуру преподавания необходимо будет скорректировать, уделив большее внимание тем религиям, которые исторически получили там самое широкое распространение.

Учащимся целесообразно давать как можно больше сведений об обычаях и традициях религий, с последователями или служителями которых они могут встретиться в жизни. Как обращаться к этим людям? Как избежать неловких положений? Как вести себя в храме, если ты попал туда случайно, например, в ходе ознакомительной экскурсии и т.д. Все эти сугубо практические вопросы должны быть максимально подробно разъяснены на уроках.

На уроках подчеркнем, что обращаться к любому человеку нужно доброжелательно и с открытым сердцем, не держа «камня за пазухой». Благодаря этому возникают доверие, терпимость, открытость. Следует обращать внимание на некую формальную сторону - правильно назвать титул священнослужителя, имя собеседника, соблюсти некоторые необходимые формы поведения (для разных религий они различны). Искренность и доброжелательность, простота (не доходящая до фамильярности) сделает наши возможные ошибки простительными. Вспомним поговорку: что «лезть со своим уставом в чужой монастырь» – отнюдь не признак высокой культуры.

Все мы живем в одном мире. Уважая убеждения других, мы тем самым проявляем уважение и к самим себе, к своим мнениям и убеждениям. Чтобы выразить уважение полезно быть внимательным слушателем. Люди чувствуют свою ценность, когда кто-то проявляет вежливость, выслушивая их.

Превратить человека, придерживающегося иных взглядов, особенно религиозных, в своего врага очень просто. Превратить противника в друга значительно сложнее. Здесь необходимо уважение и терпимость. Даже если вы уверенны в том, что ваш оппонент находится в плену заблуждений, не будем спешить проявлять категорическое неприятие его позиции, а Постараемся выслушать и понять своего оппонента. Если каждая из сторон остается при своем мнении — это не трагедия и не повод для вражды. Общество становится гораздо богаче, если мы с терпимостью относимся к различным мнениям людей, в том числе религиозным. Однако терпимость имеет пределы. Люди не должны терпеть взаимного унижения, насилия, несправедливости, лжи, даже если все это проводится под религиозными лозунгами.

Заметим также, что  среди людей, в том числе и современных россиян, существуют некоторые обобщенные и упрощенные представления (иногда частично верные, а иногда ложные) о том, что представляют собой люди, относящиеся к разным нациям, религиям. Эти предубеждения называют стереотипами. Они помогают предугадать, что можно ожидать от мусульман, буддистов, христиан... Но подобные обобщения часто оказываются искаженными и преувеличенными, поэтому руководствоваться ими небезопасно.

Говоря о возвышающей роли религии, не надо излишне «лакировать картинку», то есть исключать критический подход  к трагическим явлениям и фактам истории, которые имели религиозную подоплеку. Однако, многие события такого рода (религиозные войны, крестовые походы, сопровождавшиеся грабежом и насилием, преследование людей за иную веру или за безверие и т.п.) зачастую связаны с элементарным стремлением людей к влиянию, к власти и обогащению. Какими лозунгами и знаменами они прикрывались – вопрос, не связанный напрямую с религией и верой.

О специальном курсе по изучению религий

Наряду с курсами, упоминавшимися в начале этой лекции и связанными с планируемым экспериментом, в учебный план школы может быть включен элективный курс «Религии мира» («История религий», «Религии в России»). Для его изучения целесообразно использовать часы, входящие в региональный или школьный компонент. Вопрос о введении курса каждая школа решает в зависимости от своей специфики. Гимназии и лицеи повышенного уровня, к тому же имеющие гуманитарную ориентацию  будут, конечно, нуждаться в этом курсе в первую очередь.

Курс, посвященный изучению религии, несколько лет преподается автором этих строк в старших классах (Х - ХI), где учащиеся имеют уже некоторый жизненный опыт, интеллектуальные навыки и знания по предметам гуманитарного и естественного цикла. Так как учебные планы  современной школы перегружены и продолжают пополняться новыми актуальными дисциплинами, курс должен быть выстроен как максимально компактный. Оптимальный срок его изучения не должен превышать одного года. Можно отвести для изучения курса одно полугодие (семестр), что, как показывает опыт, даже предпочтительнее. В этом случае количество часов в неделю, естественно, должно быть удвоено. Личная практика автора и его коллег позволяет рекомендовать преподавать религиоведческий курс в течение  второй и третьей четвертей в IX классе. Таким образом, наши уроки не совпадут с хлопотным и напряженным периодом окончания учебного года.

Такой курс теснейшим образом связан с изучением истории, граждановедения, философии, права, литературы, и некоторых других дисциплин. Прочные связи устанавливаются  на уроках по курсу с предметами эстетического цикла. Для тех школ, которые выберут курс, желательна комплексная увязка учебных планов всех гуманитарных предметов с учетом того содержания, которое он вносит в учебный процесс.

В идеале религиоведческий курс должен преподавать специалист – профессионал, но таковых специально не готовят, и найти их затруднительно. Поэтому вполне логично возложить эту работу на преподавателя истории и обществоведческих дисциплин. С курсом может справиться учитель другой специальности при условии, что он владеет тематикой, обладает набором литературы  и возможностью для постоянного совершенствования. Если он широко образован, а также способен слушать, понимать и принимать мнения других, то его специальность не имеет большого значения. Категорически не подходят для преподавания курса люди негибкие, а также фанатичные борцы за какую - либо религиозную, либо антирелигиозную идею.

В ходе командировок в разные регионы России, автору приходилось сталкиваться даже с такими вопиющими фактами, когда за преподавание курса с удовольствием брались миссионеры современных религиозных течений, в том числе сект, признанных общественно опасными. Администрация школ оказывалась неспособной или не желала распознать столь тревожный факт. В связи с этим хочется еще раз подчеркнуть, что пропаганда религии, а также конфессиональное обучение ей может осуществляться в нашей стране только вне рамок государственной массовой школы и при условии обязательного согласия учащихся (если им исполнилось более 16 лет) или их родителей.

В дискуссиях высказывалось и такое мнение: раз в нашей стране не существует обязательной идеологии, в том числе и нерелигиозной, внеконфессиональный курс «Религии мира» (как a priori имеющий антирелигиозную направленность) можно вводить на тех же основаниях и с теми же ограничениями, что, к примеру, и «Закон Божий» (то есть вводить исключительно с согласия учащихся и их родителей). Хотя, если принять эту логику, то подобные ограничения можно отнести к большинству обязательных школьных предметов, базирующихся на научной (и тоже, в сущности, «нерелигиозной») методологии.

Преподаватель религиоведческого курса

В идеале этот курс должен, конечно, преподавать специалист - профессионал. Но их крайне мало, и далеко не каждая школа может позволить себе такового привлечь. Поэтому вполне логично возложить эту работу на преподавателя истории или обществоведческих дисциплин. С курсом может справиться учитель другой специальности при условии, что он владеет тематикой, обладает набором литературы  и возможностью для постоянного совершенствования. Естественно, что задача систематической  подготовки соответствующих кадров, которых на сегодня практически нет, должна быть решена на государственном уровне.

Сегодня, в числе преподавателей курса вполне может оказаться профессиональный педагог любой специальности. Если он широко образован, а также способен слушать, понимать и принимать мнения других, то его специальность не имеет значения. Нежелательны для преподавания религиоведческого курса люди негибкие, а также фанатичные «борцы» за какую - либо религиозную, либо антирелигиозную идею.

В ходе командировок в разные регионы России, автору приходилось сталкиваться даже с такими фактами, когда за преподавание курса с удовольствием брались миссионеры разных современных религиозных течений, в том числе тех, которые признаны по суду нарушающими Закон или классифицируются в общественном сознании как опасные секты. Администрация школ оказалась не  способна или не захотела распознать этот факт. В связи с этим хочется еще раз подчеркнуть, что пропаганда религии, а также конфессиональное обучение ей может осуществляться в нашей стране только вне рамок государственной массовой школы и при условии обязательного согласия учащихся (если им исполнилось более 16 лет) или их родителей.

В наши дни в Москве и многих других регионах остро стоит проблема подготовки кадров учителей, преподающих религиоведческие курсы. С этой целью организуются специальные учебные потоки для подготовки и переподготовки преподавателей. Эти курсы обычно работают на базе местных институтов повышения квалификации работников образования. Все более широкое распространение получает дистанционная система переподготовки кадров.

Различная степень подготовки учащихся, низкий уровень учебной мотивации и культуры – все это создает определенные сложности для преподавателя. В классах высокой учебной мотивации, то есть в гимназиях и лицеях, ориентирующих своих выпускников на интеллектуальный труд (в первую очередь гуманитарного профиля), как показывает опыт, углубленное изучение подобных дисциплин идет достаточно легко. Учащиеся активно и заинте